Совсем другая любовь
Шрифт:
Роботы принесли три тарелки с бурой жижей, и она действительно пахла чем-то томатным. Вот теперь звук, который издал живот Джеймса, был слышен очень хорошо.
— Охренительно просто! — Джеймс с упоением вдохнул аромат еды и поспешно взялся за ложку. — Вкусно! — объявил с полным ртом. — Майк, ты только попробуй!
Аромат действительно был потрясающий, и Майкл поспешил последовать примеру Джеймса.
— Неожиданно! — заключил он с восторгом, попробовав еду. — Вкусно! — он прожевал еще кусочек и взглянул на Валентайна: — Тебе спасибо! — он даже
Валентайн довольно улыбнулся. Он так никуда и не делся — так и стоял у Джеймса за спиной, и даже наклонился ниже, то и дело касаясь подбородком отросших волос на затылке Джеймса все время, пока они ели. Маклейна это совершенно не беспокоило, будто тот только так и привык обедать.
— Потрясающе! — довольно выдохнул Джеймс, когда тарелка опустела. — Спасибо вам обоим. Ты просто волшебник, — он задрал голову и сверкнул улыбкой.
В ответ Валентайн наклонился и быстро его поцеловал, едва коснувшись губ.
— Я рад, — ответил коротко и наконец выпрямился. — Но будет забавно, если ты сейчас уснешь.
— Нет, — хмыкнул Джеймс. — Я буду петь, — он весело посмотрел на Майкла. — Клянусь, ты забудешь про Ричарда Гира!
Майкл аж жевать перестал — ел он по сравнению с Джеймсом довольно медленно. Он удивленно посмотрел на того — это что, Джеймс с ним флиртовал? Вот что действительно было неожиданным, так это заигрывание. Майкл и припомнить не мог, чтобы Джеймс когда-то с ним флиртовал!
— Ну… тебе очень надо будет постараться. Все-таки Ричард Гир… — с напускным сомнением произнес он и в конце улыбнулся.
Джеймс рассмеялся, встал из-за стола и направился в туалет, прихватив посуду.
— Неужели он ни разу не пел в душе? — поинтересовался Валентайн тихо. — Ему ведь даже кличку среди пилотов дали "певец".
— Ты еще не понял? — также тихо ответил Майкл и оторвал глаза от тарелки, вперившись в него взглядом. — Не до песен ему было, — процедил он. — Пора бы дойти мозгами, что это не я изменил его. А твое отсутствие, — он покачал головой и с раздражением отставил еду.
— Я вовсе тебя не обвиняю сейчас, — вздохнул Валентайн. — Просто… — он опустил голову. — Но знаешь, я ведь тоже не виноват в том, что умер, — усмехнулся криво.
— Не виноват, — согласился Майкл, снова глядя на Валентайна в упор. — И я тебя не обвиняю. И ты… — выдохнул он, тщетно пытаясь вернуть голосу ровную интонацию, — и ты не смей обвинять меня. Никогда больше! Не тебе судить обо мне и о нем. Ты и понятия не имеешь, каково терять. Какие у тебя вообще были проблемы? Пирожное засохло? Или телка настырная наскучила? Так вот… нас с Джеймсом жизнь малость сильнее потрепала!
Валентайн поднял на него глаза, прищурился и покачал головой.
— Остынь, — попросил он. Именно попросил, без вызова или приказа. — И не будем больше об этом. Давай лучше постараемся, чтобы не появлялось поводов для взаимных обвинений. И да, ты прав. Того человека, про которого рассказываешь ты, я действительно не знаю, — он даже не попытался скрыть горечь в голосе.
— Еще
— Я как раз очень надеюсь, что у меня есть все возможности этого никогда не узнать, — ответил Валентайн сухо. — И наоборот — познакомить тебя с настоящим Джеймсом.
Ответить Майкл не успел — вернулся довольный Джеймс. Валентайн мгновенно переменился в лице, теперь было совершенно невозможно понять, что у них только что был неприятный разговор. Да что там лицо — даже выражение глаз изменилось будто по щелчку.
— Ну? — Майкл сидел к Джеймсу спиной, и тот не уловил напряжения. — Поехали?
— Вы идите, — Майкл кивнул на кровать, — а я пока доем, — он снова придвинул тарелку и принялся жевать подобие мяса с особым усердием.
— Не будь букой! — фыркнул Джеймс. Он наклонился взялся за его вилку и отправил себе в рот последний кусочек. — Всё, доел! — объявил весело. — Идем! — и потянул его за руку, а потом и вовсе обнял за плечи. — Знаешь, я всегда хотел пойти в нормальную школу, потому что там был театральный кружок.
Ничего не оставалось, как Джеймсу уступить. Майкл улыбнулся его последним словам, хотя так ничего и не ответил, и встал из-за стола. Достаточно было лишь представить, как он ляжет на их кровать, как на Майкла накатило самое настоящее омерзение. И если бы не руки Джеймса на его плечах, его бы наверняка передернуло.
— Да полно тебе, — покачал головой Валентайн. — Когда мы встретились, ты уже ничего, кроме неба, не видел. Только и говорил, что про самолеты.
Он забрался на кровать, откатившись к стене, и Джеймс поспешил за ним, утянув Майкла за собой. Причем не на край кровати, и даже не на середину — он залез в самую глубь, прижавшись боком к Валентайну и буквально притиснув Майкла к себе.
— А может, и усну, — выдохнул довольно, устраиваясь. — КРИС, врубай!
Майкла окутало некогда привычное тепло, и он зажмурился. В какой-то момент даже стало все равно и на эту проклятую кровать, и на лежащего рядом Валентайна.
— Да? — хмыкнул Майкл. — И кто же тогда заставит меня забыть о Ричарде Гире?
— Чертов Гир! — рассмеялся Джеймс. Заиграла музыка, и он снова заёрзал, будто не в силах был лежать спокойно. А потом вдруг в комнату скользнул робот, аккуратно держа за гриф самую настоящую гитару.
— Вот же… — удивленно выдохнул Валентайн, а Джеймс издал ликующий вопль.
— Спасибо, КРИС! — крикнул он, схватил гитару и, пробежавшись пальцами по струнам, начал подыгрывать музыке с экрана.
Валентайн честно выдержал всю песню, а потом со смехом отобрал инструмент.
— Всё! — объявил решительно. — Теперь только по праздникам! А не то мы с Майклом оба оглохнем, лишимся сна да еще вдобавок и тебя потеряем.
— Да я сто лет не играл! — возмутился Джеймс. Он попытался отобрать гитару, но Валентайн был непреклонен. Сунув её под кровать, он повалил Джеймса на подушки и ткнул пальцем на экран.