Совсем не герой
Шрифт:
– Можешь поверить, что Тауэрский мост сейчас еще только строят? – тихо спросила она у Аарона, пока остальные придвигали стулья и рассаживались за столиком. – А Хрустальный дворец до сих пор стоит? – Ей всегда хотелось взглянуть на это чудо архитектуры собственными глазами.
– Нужно вернуться на несколько десятилетий назад, чтобы увидеть его во всем великолепии, – отозвался собеседник.
По привычке Джоанна вцепилась в колено, чтобы ощутить под пальцами грубую ткань юбки, предотвращая бесконтрольную попытку переместиться, как научил Аарон. И… ничего не почувствовала, так как больше
Тяжело пыхтя и громко топая, к ним подковылял Фрэнки и с усилием запрыгнул на скамейку. Джоанна погладила мягкий мех и висячие уши пса, внезапно ощутив приступ меланхолии. Может, грусть навеял исчезнувший корабль исчезающей эры, а может – мысль, что эту хронологическую линию способна сменить другая, если они не справятся…
Бульдог перелез через Джоанну, чтобы обнюхать Аарона. Тот едва заметно улыбнулся, разглядывая пса, и заморгал, словно сам не ожидал от себя проявления дружелюбия.
Что странно, Фрэнки тоже не выказал ни малейшей враждебности к Оливеру, в отличие от хозяина и всех остальных. Неужели помнил отголоски эмоций из прежнего потока событий? Помнил, что раньше Аарон входил в круг друзей?
Ин занял место напротив них и, пока сын разливал чай, открыл крышку жестяного контейнера, который был так вычурно украшен, что внутри вполне могли храниться драгоценности.
– Оперные вафли, – благоговейно прошептала Рут, протягивая руку за тонким печеньем в палец длиной.
– Я тоже скучал по ним в более поздние периоды. – Морщинки Ина в уголках глаз углубились, обозначая полуулыбку. – Пожалуйста, угощайтесь, – пригласил он остальных взять чашку чая и историческую выпечку.
В животе у Джоанны забурчало. Она не сумела вспомнить, когда ела в последний раз. Поэтому сейчас потянулась за вафлей, откусила и восхитилась нежным вкусом шоколадной начинки. Чай тоже оказался отличным: зеленым, с изысканными цветочными нотками.
– Итак, – проронил Ин, подаваясь вперед и складывая пальцы домиком.
Одежда главы семьи Лю выглядела слегка анахроничной – ближе к тысяча девятьсот десятому году, чем к тысяча восемьсот девяносто первому: чернильно-черные пиджак с жилеткой, угольно-серые брюки и накрахмаленная белая рубашка без галстука, застегнутая на все пуговицы. Джоанна видела сходство между сидевшими рядом отцом и сыном, пусть не столько во внешности, сколько в манере поведения. Оба держались с вежливой официальностью.
Взгляд Ина снова и снова возвращался к Нику. Хозяин поместья явно знал, кого принимает в гостях. Джоанна отставила чашку, ощутив новую волну дежавю. В прежней хронологической линии они уже вели беседу с главой семьи Лю. Интересно, это он тоже помнил?
– Итак, – повторил Ин. – Вы разговаривали с Астрид, и она сообщила о грядущей катастрофе. – Его мелодичный, как у певца, голос звучал очень четко, каждое слово казалось тщательно выверенным.
– Значит, это правда? – спросила Джоанна.
Произнесенное внезапно придало возможному будущему веса. Она обвела взглядом остальных. Все сидели парами: Том с Джейми слева от Ина, Рут с Ником – справа, а сама Джоанна с Аароном – напротив.
Глава семьи Лю кивнул.
– Некоторые из нас обладают способностью
В сознании всплыли ее слова: «Рухнет все, что важно. Погибнут и люди, и монстры – в бесчисленных количествах. Намного, намного больше, чем тех, кого убил или спас Ник. Он бы остановил катастрофу. И уже находился на пути к цели. Но ты помешала».
Словно подслушав мысли Джоанны, бывший герой стиснул челюсти. Он выглядел таким целеустремленным, что ее сердце пропустило удар.
Астрид сказала, что теперь ничего не изменить. Но как это могло быть правдой? Раз Ник сумел бы предотвратить грядущее в прежней хронологической линии, то способен и сейчас. Особенно с их помощью. Они сделают это вместе.
Джоанна сосредоточила внимание на Ине и озвучила то, о чем думала:
– Должно же быть что-то, что мы можем предпринять. – Не получив ответа, она ощутила укол тревоги. – Нам известно, кто стоит за попытками изменить будущее. Элеонора из курии хочет создать мир, где правят монстры.
– Мир, где правят монстры? – озадаченно переспросил Ин. Его недоумение оказалось таким неожиданным, что Джоанна похолодела. – Воспоминания Астрид о будущем не так определенны.
– Но… – Она осеклась. Они собственными глазами видели тот мир, который хотела создать Элеонора, видели эмблему на полицейском фургоне. Видели, как гвардеец убил человека у всех на глазах. И потом блондинка подтвердила, что планирует воплотить все это. – А что тогда помнит Астрид?
– Множество смертей, – просто ответил Ин. – Конец этой хронологической линии.
Лучи солнца падали на них, согревая. Служа контрастом к леденящей реальности грядущего. Внезапно Джоанна почувствовала, что что-то упускает. Что в ее рассуждения закралась ошибка. Такое же ощущение возникло при проникновении во дворец Уайтхолл. Вот только понять, как и тогда, в чем именно заключалась неправильность, никак не удавалось.
– Вы хотите предотвратить катастрофу. – Слова Ина тяжело падали, как камни в озеро. Он наклонился вперед, чтобы вновь наполнить чашки гостей, и вздохнул. – Вас ждет поражение.
Сердце Джоанны оборвалось. Она надеялась, что глава семьи Лю поможет им в борьбе с Элеонорой. Однако его напряженная поза напомнила Астрид обреченным смирением.
– Я в это не верю, – заявил Ник. В его темных глазах горела решимость. – Мы обязаны попытаться.
Как и Джоанна, он не желал принимать, что все кончено. Не исключено, что ими двигала общая черта всех людей: сомнение в концепции неизбежности. Судя по лицам остальных, те испытывали куда меньше убежденности.
– Вы должны знать хоть что-то о том, как все случится, – обратилась к Ину Джоанна. Астрид не рассказывала родным, что в прежней линии сотрудничала с героем, но, похоже, поделилась некоторыми воспоминаниями с другими главами своей семьи. И Том говорил, что Лю в этом потоке событий считались учеными. Наверняка они что-нибудь выяснили. – Должны иметь хоть какое-то представление.