Сойти с ума

Форст Мира

Бригитта изумленно уставилась на пожилую женщину, а у той затряслись щеки от гнева.

– Ты чего шуршишь! – на жаргоне разбойников выдала она. – Я тебя, окаянного, и всю твою банду впервые вижу!

– Так смотреть надо было лучше, курица старая, – веселился мужик. – Кто кулон золотой франтику одному военному в ювелирке продал?

Лицо пещерницы пошло алыми пятнами, голова женщины затряслась, и она, враз обессилев и растеряв весь свой воинственный настрой, сердито поджала губы.

– Вспомнила? – хохотнул разбойник. – Вижу, что вспомнила. То-то. В общем, граждане дефективные, дело было так. Старуха ваша к золотарю пришла,

кулончик приметный принесла – в виде медведя спящего. Я с тем ювелиром дела тру и бабку заприметил. Не ее саму, а драгоценность в руках пигментированных. Золото белое с брюликами мне раз плюнуть от подделки какой отличить, да и золотарь подтвердил ценность безделицы. В лавке в тот час военный один крутился, хлыщ такой, нет бы женке или полюбовнице чего присматривал, так он для себя цацку искал и медведя того у бабки вашей влет купил. Повезло ей, все деньги сразу получила. А я за старицей-то и проследил. Думал, вдруг у нее дома клад целый припрятан. Не ожидал только, что топать далече придется, а уж как удивился, когда бабуленция за валуны заползла, да и исчезла. Тогда и скумекал, что к чему. Сообразительный я шибко. Догадался, что тетка из сумасшедших, в лесу живет, а за каменюками не что иное, как потайной вход в сокровищницу. Один-то не полез. Дожидался, когда кореша мои с дельцем одним покончат. И вот мы здесь. Ловко?

– Ловко, – похвалил лихого человека Хан и поставил перед враждебной троицей тарелку с яблоками. – Ваш десерт.

– О, мужики, сервис! – с хрустом откусил кусок фрукта сообразительный дядя.

Его товарищи, разомлевшие от сытной пищи, также от яблок не отказались.

Бригитта впервые позволила себе неприличность за столом и буквально глядела в рот жующим. Глядела, как исчезают в чужих глотках плоды ядовитого манцинеллового дерева из семейства малочаевых и представляла, как кислота начинает разъедать человеческие внутренности. Видела начавшиеся спазмы, попытки глотнуть воздуха. Практически мгновенное удушье. Помочь невозможно. Смертельный исход.

Тот, кто с севера придет,

Яблок он с собой не унесет.

Хан процитировал стишок из фантика, вытянутого им из жестяной коробки в шатре предсказаний во время эльфийского праздника.

Глава 17. Смотровая башня

– Откуда… у… тебя… этот… кулон? – отдельно, с трудом выдавливая из себя слова, задал вопрос герцог.

Он боялся услышать ответ.

– Так старуха одна продала, – дергался правый глаз у северянина. – Я к золотарю пришел, хотел какой-нибудь оберег для себя перед походом приобрести. А тут бабка эта с кулоном медведя. Понимаете, изображение медведя на родовом гербе семьи моей, оттого я заинтересовался. А еще я как буковки на подвеске увидел – Б.Я. – купил сразу, даже торговаться не стал. Ведь мое имя Буго Ярич.

В отличие от Чарона говорил Буго Ярич быстро, торопливо. Стремился к сотрудничеству в надежде на помилование. Мужчина не хотел умирать. Он хотел вернуться домой и примерить новый костюм, который ему обещали доставить еще на той неделе.

– А что со старухой? – уже спокойнее спросил Волфуорт.

– Почем мне знать? – удивился вопросу пленный северянин. – Она деньги свои получила, пересчитала, да и ушла. А куда, мне неведомо. Я за ней не следил.

Чарон смог вдохнуть и выдохнуть, сердце перестало бухать

и забилось ровнее, тише, тугой узел где-то в районе солнечного сплетения перестал давить и сжиматься. С его любимой Бригиттой все в порядке, опасность ей не грозила, просто ушлая старуха ловко провела как пещерников, так и его самого с графиней. Вот же авантюристка, – мысленно аплодировал герцог махинаторше.

Он успокоился и принялся допрашивать Буго Ярича, безошибочно определив, что этот пленный готов сдать все диспозиции лишь бы вернуться в свое уютное родовое имение.

– Не убивать пленных? – вопросительно приподнял бровь Лаварэнц, когда герцог покончил с допросами и позвал его в дом капитана для обсуждения дальнейших локаций.

Эрнис хорошо знал о враждебности и сильной личной неприязни друга по отношению именно к северянам.

– Война так скоро не закончится. Наших солдат тоже могут пленять. Будет на кого их потом обменивать, – пояснил Чарон. – Трус Ярич выболтал, что неудача на золотых приисках не остановит войска Севертауна. Они пойдут дальше. И в связи с этим, Эрнис, я хочу оставить тебя здесь с частью отрядов для того, чтобы усилить гарнизон золотых рудников.

– А ты?

– Заберу в столице пополнение и к слюдяной долине. На подмогу Леопольду. Я королю уже почтового голубя отправил. Лучше бы ястреба, конечно, быстрее долетит, но у капитана только голуби.

– Не перехватят? – подивился Эрнис, когда это друг все успел.

– Мы с Леопольдом шифровку придумали. Посторонние из нее не поймут ничего.

– Ясно. Через прибрежный район пойдешь?

– Это самый короткий путь, – подтвердил Чарон выбор направления.

– А как с Барфилдом поступишь?

– Сниму с занимаемой должности. Дальше погляжу оставлять пацана в армии или нет. Грозд со мной к долине пойдет, будет доказывать свою пригодность.

– Бригитта определенно оказывает на тебя положительное влияние, – хмыкнул Эрнис. – Прежний Чарон Волфуорт самолично и прилюдно казнил бы болвана.

– Не преувеличивай, – открыл герцог дверь в дом капитана гарнизона и, прежде чем войти внутрь, стряхнул с сапог налипшие грязь и снег. – Надеюсь, графиня Янссен окажет положительное влияние и на твою женушку, – сурово добавил он.

– Чарон, – недовольно закатил глаза Лаварэнц. – Когда уже ваша вражда прекратится?

– Никогда, – заверил Волфуорт друга. – Я Аделину терплю только из-за тебя. И мне совсем не нравится, что она крутится подле моей Бригитты.

– Бригитта еще не твоя, – мстительно заметил Эрнис.

– Это вопрос времени, – самоуверенно заявил генерал.

Дорога до слюдяной долины заняла больше времени, чем распланировал Чарон. Все из-за двух неприятельских галер, курсировавших в отдалении от береговой линии прибрежной зоны Югтауна.

Море оживало после суровой зимы, целые пластины бело-прозрачного льда отрывались от общей толщи, таяли и курсировали в воде под воздействием сменяющихся ветров и течений. Корабли северян пока не могли подойти близко к берегу, где лед еще только начал поддаваться весеннему наступлению.

– Выжидают гады, морально давят своим присутствием, – пожаловался генералу комендант района. – Была у меня надежда, что у них припасы вскорости закончатся, так и уберутся они отсель. Но, чуют гады оттепель. И ведь, если высадятся, выбьют нас отседова. Гарнизон почти весь полег, когда пехота северян тут прошла. Пятнадцать человек всего осталось.