Союз любви (проза, стихи)
Шрифт:
Нищий мальчик
с матерью и братом
По вагонам просят на еду.
Как же жизнь оттенками богата:
Он совсем не чувствует беду.
Мама рядом. Брат-ровесник рядом.
А само метро - вот это да!
До
Здесь ходить
по светлым поездам...
Он приучен загодя к движенью –
Ручку всем протягивать свою;
Абсолютно чуждый униженью,
Чистый сердцем, как Адам в раю!
И от нас, не чуждых зла и срама,
От людей не неба, а земли,
Как с одежды грешного Адама
Облетают листьями рубли.
Х Х Х
Рев ветра одесную и ошую,
Внизу в глубинах – темная тоска.
И ты плывешь,
а океан бушует,
И под тобою – утлая доска.
Спастись нельзя; одно покуда можно –
Держаться от броска и до броска.
Что в будущем?
И думать безнадежно.
Что в настоящем?
Вот она, доска!
То вверх летишь, то вниз с волной ныряешь,
Минута - миг,
но в нем сквозят века...
Пока себя в себе не потеряешь,
Пусть злится рок,
но под тобой – доска.
ПЕСНИ ВОЕННЫХ ЛЕТ
Какие песни фронтовые
Последней сложены войной!
В них чувства, трепетно-живые
Встают безудержной
Она сильна; ей правды хватит
Еще на много лет вперед, –
Она и нас с собой подхватит,
На самый гребень вознесет.
И словно трепетное чудо
В себе услышит осознав,
Что мы – причастны. Мы – оттуда,
Где клен зеленый раскудряв,
Где синий видится платочек
И соловьи поют порой,
Где каждый Вася-Василечек
Не просто парень,
а герой.
И надо всем - как в поднебесье,
Посмотришь – Родина видна,
Что и для тех,
из давней песни,
И для поющих нас – одна.
Х Х Х
К ночи закрываются цветы,
Пораженье? Может быть!
Но в этом –
Снятие щемящей остроты,
Пресыщенья этим знойным летом.
И порой, сжимаясь от тоски,
Сами мы,
как вечером растенья,
Вынуждены прятать лепестки,
В глубь себя
вгонять свое цветенье.
До чего же трудно, нету мочи!
Но не вечно время маеты:
Пережить бы ночь,
а после ночи
Снова
раскрываются
цветы.
[1] Текст взят из книги «Молитвы об усопших», Казак, М. 1996.