Союз любви (проза, стихи)
Шрифт:
И впереди - торжественный налой
Под златотканым солнечным покровом.
Так в бесконечном следованьи дней
У всякой жизни, с нашею соседней;
У птиц, деревьев,
даже у камней,
Все так и начинается - обедней.
Нам недосуг, томительно и лень;
О, твой свободный выбор, человече!
А все живое,
славя новый день,
Кладет поклон
Надежда Веселовская
ГЕОРГИЙ
Чудовище - чешуйчатый дракон,
Прищурившись,
как будто сам лукавый,
Встал на дыбы -
но есть такой закон,
Что в страшной схватке
побеждает правый.
Глаза дракона - два сосуда зла,
А тело вьется,
словно в вихре оргий,
И тут не меч,
копье или стрела
Страшны ему -
а только сам Георгий...
Ничто не дрогнет в воине святом!
Он безупречной Истиной проникнут...
И бьет дракон поверженный
хвостом,
И два огня
в очах бесовских никнут...
X X X
Не так легко
задуть свечу России!
Там, где царит иное бытие,
Монахи, старцы, схимники святые
Воительствуют с адом за нее.
Там преподобный Сергий неустанно
Отмаливает праведность Руси.
Там ангелы едиными устами
О ней взывают:
Господи, спаси!
И там, для зла губительный и грозный,
Военачальник всех небесных сил,
Стоит с мечом Архангел Михаил.
А по преданью,
он России - крестный.
ЖИВАЯ ИСТИННОСТЬ СКАЗАНИЙ
X X X
Люблю твердить названия народные!
Душе светлей становится от слов:
Дурман-трава,
калужница болотная,
Гусиный лук,
речной болиголов.
Иван-да-Марья - брачные соцветия,
Чистяк болотный,
чина,
череда,
Татарник - красный памятник столетия,
Когда деревни грабила орда...
Бессмертник - вечный символ упования,
Фиалка-любка - стройная свеча.
Живой водой
от каждого названия
Напьемся,
как от чистого ключа.
Поля, леса, трясины непроходные –
Все обошла родимая молва.
Пока звучат названия народные,
Жив
И Родина жива
X X X
Твердь литая,
доблесть славная!
Русь святая православная!
Ты в потемках,
вроде семени,
В нас, потомках,
спишь до времени.
И забьет потом,
как колокол,
И взойдешь цветком
и колосом,
И красу свою нетленную
Возвестишь
на всю вселенную...
Х Х Х
Там русский дух,
Там Русью пахнет!
А.С.Пушкин
Снова хочется ведать клады,
Знать сокрытую силу трав,
Петь старинные были-склады,
Горстью жемчуга их собрав,
Мерить бархатные уборы,
Любоваться на их узоры,
Да заглядывать в сундуки,
Что стоят у бабы Яги.
Словно рядом стена какая,
А за ней - отодвинь засов –
Русь давнишняя, колдовская,
Русь чудес и глухих лесов.
Русь немереного раздолья,
Русь Буяна и Лукоморья,
Русь кикимор и водяных,
Змей Горынычей и иных...
Русь, не знавшая потрясенья,
Безрассудная в те лета,
Но почуявшая спасенье
В славном знамении Креста.
Русь, что, сделавшись православной,
Укротила порыв свой нравный,
Чтоб взамен колдовских огней
Свет лампад засиял на ней.
ПЛАКУЧАЯ БЕРЕЗА
Слилась береза с Русью воедино,
И по лесам растет, и по долам;
Ведь все года,
где горе и кручина,
С родной землей
делила пополам.
Когда пожар горел до ослепленья
И уводили русичей в полон,
Вокруг взошло, наверно, поколенье
Берез плакучих,
с ветками внаклон.
Но чем они, казалось бы, покорней
Склонялись долу,
пряча рост и стать,
Тем глубже в землю впутывались корни,
Чтоб средь ветров разбойных
устоять.
И так же,
трепеща под тучей черной,
Сгоравшая едва ли не дотла,
Бывала Русь
подавленной и скорбной,
Но сломленной
вовеки не была.