Созданная огнем
Шрифт:
– Нарисуй ее. Поймай ее образ, пока он еще свеж в твоей памяти.
Шейн приподнял ручку над белым листом. Он подумал о том, как она выглядела, когда предложила купить ему пива, а затем смотрела вниз, когда они в первый раз соединились своими телами. Он видел, как она отвела взгляд, когда он спросил ее настоящее имя.
А затем внезапно, его словно озарило. К кончикам его пальцев потекли изображения и стали выходить из-под его ручки с такой скоростью, с какой он никогда не рисовал.
На этот раз,
– О, Боже мой, прошлой ночью я влюбился, – удивленно сказал Шейн. – Она меня предупредила, что у нее есть только одна ночь, когда предложила провести ее с ней. Я не мог сказать нет. Это просто было невозможно.
Кэрри стояла у него за плечом, и сама зашмыгала носом, когда увидела у его героини столько боли в глазах. Казалось, что женщина сошла со страницы.
– Ей больно, – сказала она.
– Да, – сказал Шейн, немного успокоившись, когда снова ее видел. Он поймал ее изображение в чернилах, и это сделало ее, по крайней мере, немного реальней. – Я не знаю, почему она испытывает боль. Она так мне и не сказала. Все что я мог сделать, это обнять ее и попытаться сделать ее счастливой. Я хочу с ней встречаться. Проводить с ней время. У меня долгое время не было такой подруги.
Он оторвал лист с планшета и отдал Кэрри, которая передала его Майклу. Уилл и Джессика наклонились к плечу Майкла, чтобы изучить изображение.
Кэрри заметила, что Шейн уже рисовал другую. На этот раз это была просто женщина, а не его героиня. На этот раз она улыбалась, и в ее глазах было огромное удовольствие от времени проведенного с Шейном.
– Если она из Лексингтона, то кто-нибудь должен ее знать, – сказала ему Кэрри. – Если нужно, то мы устроим выставку с этими рисунками, пока кто-нибудь ее не узнает. Мы сможем ее найти. Я могу сделать рекламное объявление на УТК. (Прим. – учебное телевидение Кентукки).
Майкл, Джессика и Уилл уставились на Кэрри, которая гладила волосы Шейна, предлагая ему возможные решения.
Шейн кивнул.
– Она знает кто я, но она не вернется. Не знаю, что мешает ей быть со мной, но это серьезно. Она поклялась, что не замужем и я ей верю… вынужден верить, чтобы не сходить с ума. Мы… у нас обоих какое-то время никого не было. Как будто мы готовились встретить друг друга. И сейчас я не хочу никого, кроме нее. Со мной такого никогда не случалось.
Шейн сел и Кэрри, обняв его, вздохнула. Он прислонил свою лохматую голову к ее груди и вздохнул от безысходности.
– Не могу этому поверить. Теперь ты обнимаешь моего брата? – спросил
Джессика потянулась и треснула Майкла по затылку.
– Ой… эй, – удивленно сказал Майкл.
– Это тебе за то, что не дал Кэрри выспаться, – сказала Джессика. – Майкл, посмотри на нее. Она же с ног валится. Я бы тоже не стала тебя обнимать.
Кэрри засмеялась, и Шейн подняв голову, тоже рассмеялся.
– Спасибо, что обняла, – сказал Шейн. – И за смех. Мне это было нужно.
Кэрри кивнула, шмыгнула носом и наклонилась, чтобы поцеловать Шейна в щеку. Шейн протянул ей салфетку, чтобы вытереть глаза.
– Я как чертов кран. Как только слезы включаются, я не могу их отключить, – сказала она. – Еще одна прекрасная вещь для беременных.
Кэрри посмотрела на Майкла, увидела в его взгляде симпатию и пошла к нему. Как только она пересекла комнату, он сразу же ее обнял и чтобы успокоить, начал раскачивать. А тем временем на стол клали блины и другую еду.
– После завтрака, ты можешь вздремнуть. И пожалуйста, не проси меня извиняться за прошлую ночь, – сказал он. – Я бы предпочел, чтобы ты на меня злилась, чем сказала, что тебе не понравилось.
– Я не лицемерка. И я не могу лечь поспать. Мы с твоей матерью едем покупать платье для следующего уикенда, – сказала Кэрри, выскальзывая из его объятий.
– Пропусти этот поход по магазинам. Велика важность. А для чего тебе платье? – спросил Майкл, озираясь и замечая, что все на него смотрят как на сумасшедшего. – Что? Мне нравится одежда, которую она сейчас носит. Он посмотрел в изумленные глаза Кэрри. – Твои юбки отлично на тебе смотрятся.
Кэрри прыснула от смеха. Он забыл, и от этого нравился ей еще больше. Это сделало происходящее менее расчетливым и более… ну, почти настоящим, от того, что он был занят другим и забыл.
– В конце концов, Майкл Ларсон, для тебя еще не все потеряно. А пока ты с этим разбираешься, мне нужно умыться. От слез глаза просто горят. Позже Эллен подбросит меня до магазина, чтобы я могла купить еще йогуртовых батончиков. Если мы продолжим их расходовать в таком темпе, то нам следует запасти несколько коробок.
Она вышла из кухни и направилась в ванную.
– В самом деле? Замороженный йогурт? – спросил Шейн. – Мне нужны подробности.
– Просто причуды в еде беременной женщины, – сказал ему Майкл. Его лицо покраснело, когда он вспомнил, сколько раз ему пришлось сходить к холодильнику, чтобы принести их в постель.
Джессика повернулась посмотреть, что делал Уилл, и изобразила, что очень этим интересуется. Уилл втянул в себя воздух, борясь с желанием рассмеяться. Ложь Майкла возможно обманула Шейна, но они оба все поняли.