Созданная огнем

МакДональд Донна

– Женщинам во всем мире так легко угодить, а я влюбился в такую требовательную. C'est la vie. (франц., такова жизнь)

– Со мной не всегда так легко. Но прямо сейчас, ради еды я готова на многое, – сообщила Брук, откусывая сыр. – Извини. После дороги умираю с голоду. Старалась добраться сюда к тому времени, когда мама выйдет из школы.

– Из Каламбуса сюда добираться – то еще путешествие, – усмехнулся Майкл.

– Да, это так. К счастью, мне

недолго придется это делать. Я ищу работу ближе к дому. Мне бы хотелось жить в Лексингтоне и быть рядом с мамой.

– Это хорошо. Напомни, что ты преподаешь? – спросил он.

– Философию, – ответила Брук, и ухмыльнулась, увидев выражение лица Майкла. Она почти привыкла к тому, что люди смеялись, узнав, что она преподает.

– Философию? В смысле «я думаю, значит существую»?

– Декарт. Да. Ты его знаешь? – спросила Брук.

– Конечно. Моя мать купила его футболку, когда он давал концерт. Шейн все время ее носил, – сказал Майкл, радуясь, что ее это развеселило.

Он услышал, как во входной двери повернулся ключ.

– А вот и мать моего будущего ребенка. Скоро вернусь, – сказал Майкл, вытирая полотенцем руки и направляясь к двери.

Кэрри вошла в коридор и была вынуждена прижаться к косяку, чтобы удержаться на ногах.

– Майкл, я думаю, мне нужна помощь, – сказала она. – У меня очень сильно кружится голова.

Его руки мгновенно ее обняли, и он посмотрел ей в лицо.

– Головокружение. Что сказал врач?

– Мне сказали, что это вероятно низкий сахар в крови и что мне нужно чаще есть. Но я не думаю, что причина в этом. Я чувствую себя как-то неправильно, – сказала Кэрри, почти заламывая руки от утомления.

– Попробуешь что-нибудь съесть? – спросил Майкл.

– Конечно… думаю, что да, – ответила Кэрри, опираясь на него, потому что у нее не было другого выбора.

Они вместе прошли на кухню, и Кэрри выпрямилась, когда увидела очень привлекательную женщину, сидевшую за столом.

– Здравствуйте, – сказала Кэрри, она сердито взглянула на Майкла и ее лицо покраснело. – Я что-то прерываю?

Майкл снова закатил глаза, заставляя Брук захихикать.

– Оставь эти гормоны для реальной ситуации. Садись за стол и поздоровайся с дочерью Джессики, а я пойду, принесу тебе еды, – приказал он.

Разбушевавшаяся ревность исчезла, но Кэрри почувствовала себя еще более больной.

– Прости. Ничего себе способ познакомиться с женщиной, которая вслепую согласилась стать моей подружкой невесты, – сказала Кэрри, подходя к красивой женщине и протягивая руку. – Отвратительный день выдался. Я – Кэрри Аддисон.

– Я – Брук Дэниелс. Мама попросила встретить ее здесь, и я обманом заставила твоего жениха меня покормить, – просто сказала Брук, пожимая руку Кэрри.

– Твоя мать потрясающая, – искренне сказала Кэрри. – Мы с ней в шутку решили однажды открыть совместную

галерею.

– Могу поспорить, она бы очень хотела стать хозяйкой художественной галереи, – сказала Брук, замечая бледность Кэрри. – Ты в порядке? Выглядишь очень бледной.

Кэрри кивнула и села на ближайший стул.

– Да, но я не знаю, смогу ли что-нибудь съесть, – сказала Кэрри, когда Майкл поставил перед ней тарелку.

– Попробуй немножко, – приказал он, наклоняясь, чтобы оставить на ее губах горячий поцелуй.

И остаток беспокойства Кэрри о том, что она обнаружила Брук на кухне наедине с Майклом, был изгнан его как всегда страстными губами.

Ее захлестнуло чувство вины за первоначальную реакцию, за которым последовало ощущение, что она имеет право на недоверие. После ее первой встречи с терапевтом, она была гиперчувствительна к своим противоречивым чувствам и совершенно не могла предотвратить такой эмоциональный отклик.

Другими словами, ее жизнь была отстойной, а она была плаксой. Замечательный диагноз.

Кэрри шмыгнула носом, ругнулась и вытащила из диспенсера салфетку, чтобы вытереть глаза.

– Не знаю, что хуже – периодические приступы тошноты или постоянные рыдания, – пожаловалась она.

– Если так выглядит предсвадебный мандраж, я возможно никогда не выйду замуж, – сказала Брук, потянувшись и похлопав ее по руке.

Кэрри рассмеялась.

– Нет. Нет… это не из-за свадьбы. Я на втором месяце беременности, – заявила она. – Переживаю из-за этого сильнее, чем из-за свадьбы.

– Ты беременна два с половиной месяца, – поправил Майкл. – Я собираюсь повесить календарь и начать отмечать дни, так чтобы мы оба не могли сбиться со счета.

– Майкл, у меня всего девять недель. Перестань преувеличивать, – ответила Кэрри.

Взгляд Брук метался между ними, пока она ела свои овощи. Это было как смотреть по телевизору реалити-шоу.

– Вы знаете точную дату, когда зачали ребенка? – спросила Брук, снова рассмеявшись, когда они оба очень решительно ответили «да».

Майкл подошел к столешнице, порылся в ящике и вытащил календарь.

Кэрри сердито посмотрела на спину Майкла и закатила глаза, а Брук рассмеялась.

– Ты можешь складывать, как тебе хочется Ларсон, но все равно выйдет девять недель. Перестань меня подгонять.

– Ты права, – сказал он, дважды пересчитав. – Девять недель. А кажется дольше.

Кэрри взяла кусочек морковки и стукнула им Майкла по голове.

– Эй, – сказал он, развернулся и, подобрав морковку с пола, начал ее есть, заставив обеих женщин захихикать от такого отвратительного зрелища. – Признаю перед свидетелем, был неправ. Что еще ты от меня хочешь?

Кэрри смотрела ему в глаза, пока ела кусочек сыра.

– Есть разные варианты. Ты сегодня купил йогурт?