Создатели Империи

Гампл Франс

Успешное покорение страны было бы, конечно, невозможно, если бы Карл опирался исключительно на принуждение и силу. Естественно, он в первую очередь взял к себе на службу лангобардских баронов, которые выступали на его стороне. Таким образом, многие из них сохранили свое прежнее положение; Карл вознаграждал тех, кто оправдал доверие, многие из убежавших вернулись назад, и если казались надежными, то тоже получали высокие должности.

Наряду с этим Карл применил и другое радикальное средство для усмирения лангобардов. Несмотря на то обстоятельство, что Лангобардия по его воле продолжала существовать как самостоятельное королевство, Карл переселил на юг много франков и алеманнов. Они вместе с лангобардами исполняли обязанности графов и маркграфов и гарантировали управление южным королевством так, как это было нужно франкам. Даже епископы и аббаты были частично отозваны с севера и в удивительно большом количестве (которое было установлено лишь недавно) лично осуществляли связь между обоими объединенными Карлом королевствами, непрерывно разъезжая туда и обратно.

Многие из переселенных франков и алеманнов полностью прижились в новой стране. Самые могущественные из них, кто вместе с обязанностями получил или унаследовал и земельные владения, сохранили собственность на родине и своими деловыми и родственными связями охватили обширные регионы внутри существенно расширенной Карлом сферы влияния. Большие франкские монастыри, такие как Сен-Дени под Парижем и святого Мартина в Туре, тоже имели земельную собственность в Италии и образовывали дополнительное связующее звено между северными и южными королевствами. Как мы видим, эта искусная система личных и деловых контактов, которую Карл сознательно и планомерно выстроил, решающим образом содействовала тому, что его власть приобретала все большую поддержку и прочность. Лангобарды относительно легко одобрили новую власть еще и потому, что Карл считался со специфическим положением Лангобардии. В 781 г. он придал ему особую форму. В этом году во время передышки от вспыхнувшей между тем саксонской войны он предпринял свой второй поход в Рим, но на этот раз с мирными намерениями. После того как подтвержденный им ранее дар Пипина был окончательно осуществлен, римский поход достиг своего апогея; папа по желанию Карла окрестил и помазал на царство обоих его сыновей — старшего четырехлетнего Пипина и младшего Людовика. Впоследствии Пипин должен был стать королем Италии, а Людовик — Аквитании. Как Италия, то есть лангобардское королевство, так и Аквитания сохранили сильно выраженное сознание своей региональной обособленности, которое Карл в своем стремлении к единству учел, дав каждой стране собственного короля.

Пипин и Людовик назывались королями (reges), но на самом деле были только соправителями, к тому же настолько молодыми, что Карл создал для каждого из них опекунский совет, состоявший, естественно, из людей, пользовавшихся его абсолютным доверием. В случае необходимости не исключалось его личное вмешательство, так что он сохранил верховную власть как в Аквитании, так и в Италии.

Это особенно отчетливо проявилось в Италии. Там он не мог полностью устраниться или разрешить только представлять себя уже потому, что на полуострове франкское господство соприкасалось с господством мировой державы — Византии. Если территориально и фактически она была оттеснена на юг, то, по крайней мере, формально церковное государство считалось частью византийской сферы власти. Таким образом, поводов для трений было предостаточно. Признание или даже союз с древней державой на Босфоре, которая могла гордиться тем, что является преемницей Римской империи и к тому же культурно превосходит Запад, могли пойти на пользу авторитету и могуществу Карла. Считаясь с ней, он даже поступился собственными интересами в Южной Италии и терпел, что зять свергнутого лангобардского короля герцог Арихиз Беневентский (абсолютно уверенный в поддержке Византии) принимал при своем дворе противников Карла и не делал тайны из того, что не испытывает ни малейшего желания стать другом франкского короля. Сдержанность Карла, казалось, привела к желаемому успеху: во время его пребывания в Риме, когда Пипин и Людовик приняли королевское помазание, после длительных переговоров состоялась помолвка его дочери Хротруды с Константином VI, сыном императрицы Ирины. За дочерью он был готов отдать византийцам Южную Италию. Каким бы неприметным на первый взгляд не выглядело это второе посещение Карлом Рима в 781 г., оно, благодаря коронации Пипина и помолвке Хротруды, закончилось ни больше ни меньше, чем четким ограничением и упорядочением политических отношений Италии.

Вступило в силу также урегулирование, касающееся Верхней Италии. В Нижней же Италии все зависело от позиции Византии. Там события развивались иначе, чем можно было ожидать в 781 году. Франко-византийский союз, основа которого была заложена помолвкой, должен был закрепиться последующей свадьбой. Но хотя переговоры по этому поводу продолжались, дело не сдвинулось с мертвой точки. Совсем наоборот: возникли непредвиденные осложнения, основанные на различии религий. Они в глазах Карла имели такое большое значение, что после пятилетнего ожидания в 787 г. он снова отправился в Рим и расторг помолвку своей дочери с Константином, начав этим новую фазу своих отношений с Византией — фазу соперничества.

Резкий поворот в политике сразу же отразился на Южной Италии. Так как теперь отпала необходимость в предупредительном отношении к Византии, Карл использовал свой третий визит в Рим также и для того, чтобы изменить в свою пользу ситуацию на юге. Это означало конец независимости лангобардского герцога Арихиза Беневентского, который в последнее время величал себя принцем (princeps), чтобы этим повышением в титуле подчеркнуть свою самостоятельность. Теперь же, когда Карл подходил со своим войском, Арихиз даже не посмел подготовиться к сопротивлению. Он подчинился, чтобы сохранить свое герцогство, пусть даже и под франкским господством. Карл согласился, но в обмен на заложников. Среди них находился сын герцога Гримоальд, которого Карл освободил сразу же после смерти Арихиза и передал ему титул и права отца. Ему было достаточно того,

что Беневенто вышло из византийской сферы влияния.

Византия оставалась державой, на фоне которой развивалась политика Карла, мерилом его власти. Эта власть укрепилась и расширилась в столкновениях с различными противниками, но свое окончательное подтверждение она нашла в противостоянии с Византией и признании византийским императором. Такого успеха Карл добился не без существенной помощи папы.

Росту могущества Карла Великого способствовала мудрая политика, проводимая им не только в Италии, но и по всем границам королевства и особенно на Востоке.

САКСОНСКАЯ ВОЙНА И САКСОНСКИЙ МИР

В те годы, когда Карл завоевал господство над Италией и укрепил его в неоднократных походах, он водил свое войско в Саксонию чаще, чем через Альпы. Битвы с большим соседним племенем, которые он вел на восточном фланге своего королевства, были упорнее и тяжелее, чем на юге. Сначала таких больших успехов, которые нуждались бы только в закреплении и расширении, там не было достигнуто. Власть франкского короля устанавливалась в Саксонии постепенно, этому процессу сопутствовала длительная череда побед и поражений, завоеваний и мятежей. Биограф Карла Эйнгард, подводя итоги более чем тридцатилетней войны, писал, что она была «самой затяжной, самой жестокой и самой напряженной из всех, которые когда-либо вел народ франков».

В 772 г., когда Карл предпринял свой первый поход на саксонцев, этого еще нельзя было предвидеть. Он перевел войска через восточную границу не для того, чтобы начать завоевательную войну. Карл, как его дед и отец, хотел лишь наказать саксонцев (которые с 741 г. нападали на франкские границы) и по возможности наиболее чувствительно, дабы они впредь вели себя спокойно. Поэтому, совершив прорыв из Вормса к саксонской центральной области энгров, он завоевал Эресбург (сейчас Обермарсбург-на-Димеле к югу от Падерборна), разрушил Ирминсуль, саксонскую святыню в виде деревянной колонны, которая, вероятно, символизировала сакральный ясень. Цель похода была достигнута. Карл вернулся назад, но оставил в Эресбурге франкский гарнизон, служивший той же цели, что и двенадцать заложников, которых он взял: гарантировать покорность саксонцев.

Но очень быстро обнаружилось, что саксонцы не испугались суровых рестрикций [24] . Во время первого итальянского похода Карла они восстали, разрушили ставший франкским Эресбург и опустошили гессенский плацдарм франков. Последствием этого стал очередной саксонский поход Карла в 775 г., на этот раз от Дюрена, но теперь целью была так называемая Везерская крепость. На пути был взят Сигибург (сейчас Хоенсбург) у Хагена в Руре, потом Брунисбург у Хекстера на Везере. Поход закончился покорением остфальцев, а вскоре и энгров.

24

Рестрикции — ограничения в экономической сфере (Прим. ред.).

И снова достигнутый результат продержался только до тех пор, пока Карл не задержался в Италии. После этого разгорается новый мятеж саксонцев, за ним последовал карательный поход Карла, во время которого он восстановил разрушенную крепость Эресбург, а на Липпе построил укрепленный замок, так называемый Карлсбург, следы которого пока не обнаружены.

Сражения становились все более и более жестокими, большого успеха не было, так как Карл всегда захватывал только отдельные группы и никогда — все племя. Это связано со специфической структурой саксонского племени. Саксонцы в отличие от других западногерманских народов не имели единой централизованной власти. У них не было ни короля, ни герцога, который сплотил бы племя под своей властью. Правда, один-единственный источник сообщает, что племя имело постоянный центр в Маркло на Везере, где регулярно проходили собрания, которые как сословно, так и территориально представляли всех саксонцев. Однако многое остается неизвестным: и история возникновения саксонского племени, и его своеобразная структура продолжают оставаться загадкой, несмотря на всю проведенную до сих пор исследовательскую работу. Карл Великий, во всяком случае, имел дело только с племенными группами вестфальцев, остфальцев и энгров, к которым вскоре добавилась четвертая группа — нордельбиры (нордальбинги). Они выступали как боевые союзы от всего племени, последнее же никогда не выступало против Карла как единое формирование (даже если учитывать, что франки все четыре группы объединяли под одним названием «саксонцев»).

Конечно, эта структурная особенность усложняла военные действия Карла, так как каждое достижение не только имело ограниченное воздействие, но и ставилось под вопрос из-за любого мятежа одной из соседних групп. Способ ведения войны был приведен в соответствие этому положению вещей. Так, целью первых походов всегда было завоевание, и разрушение крепостей. Доказано также, что франки строили новые крепости наряду с уже существующими. Насколько известно, это были огромные сооружения в стратегически важных местах, которые давали их владельцам возможность держать под контролем прилегающую территорию. Чем больше было захваченных крепостей, тем больше возрастали шансы покорить страну. Правда, для франков положение осложнялось тем, что их крепости всегда находились во враждебном окружении. Карл противопоставил этой опасности планирование больших строительных работ, которые начали еще его предки: он обезопасил главные пути с востока на юг укрепленными королевскими замками — пфальцами.