Создательница
Шрифт:
Маги остановились возле стола с мраморной плитой. Посередине лежали стеклянная перьевая ручка, чернильница и пергаментный свиток.
Я не смогла прочитать, что там написано, но в этом не было необходимости. Благодаря урокам Ниобе я уже знала, что свиток объявлял о том, что имена в конце страницы были кандидатами на пост матриарха или патриарха. Если их выберут, они клялись служить Дому и прежде всего другим и до самой смерти быть поверенными магии.
Дома передавались по наследству, как объяснила мне Ниобе. Дом Люка был с самого начала Домом ДеФаудре, длинный непрерывный порядок
Но когда пророчество или смерть вели к тому, что нужно было возвести другую семью, то имя Дома менялось. После этой церемонии Дома Марэ больше не будет существовать. Тот человек, кого возведут на место матриарха или патриарха, изменит не только свою жизнь, но также жизнь своих потомков.
— Добро пожаловать, — выкрикнула Сабина толпе.
Она вытянула вперёд руки ладонями вверх и заговорила нараспев, таким образом открыв церемонию.
Дуги отвечали, и я присоединилась к ним, хотя слова казались мне странными и громоздкими, не смотря на всю мою практику.
Я посмотрела на Люка, который проговаривал слова про себя и попыталась повторять за ним. Но большинство Дуг сосредоточились на мне, а не на церемонии, и из-за всего этого внимания я вся покрылась холодным потом, и мне стало почти дурно. Чтобы как-то с этим справиться я решила закрыть глаза и забыть обо всех.
Я представила себе слова обращения, написанные на доске в школе, слабо излучающие силу, словно звёзды в сумерках. Когда я немного расслабилась, мой язык развязался, и магия отреагировала на это, распространившись в моём теле утешительным теплом.
По словам Ниобе эти слова содержали наставления о торжественности собрания и серьёзности задачи. Я заметила, что в мире Дуг редко что меняется: обязательства, союзы, а теперь и наследование, всё, что они делали, было прочным и непреклонным. Причина кроется в том, что они обладают такой силой, что нельзя действовать безрассудно? Или в том, что они верят, будто их действия продиктованы судьбой и поэтому непогрешимы?
Когда я продолжила петь, в то время, как магия набирала во мне силы, в толпе кто-то ахнул. Перешёптывание быстро распространялось и обрушилось, словно прибой во время прилива. Я замолчала посреди предложения и открыла глаза, чтобы посмотреть, в чём проблема. И увидела, как моя собственная кожа светится в темноте. При этом на ладонях собрался самый яркий свет, хотя он не причинял мне никакой боли.
Люк сделал шаг вперёд, но Доминик остановил его: между ними завязался немой спор.
Сабина замолчала и подняла вверх брови в безмолвном вопросе: не опасно ли продолжать?
Тепло магии уже ослабевало, а свет на моих ладонях тускнел. Казалось здесь не было ничего серьёзного: магия чувствовала удовлетворение и спокойствие, а я казалась себя лёгкой, как пёрышко. Паскаль выглядел очарованным, но не обеспокоенным. Я кивнула, и Сабина продолжила говорить нараспев.
В этот раз я не стала закрывать глаза, а поверила в то, что магия и я будем отвечать без ошибок. Когда я заговорила, всё моё тело снова засветилось, а свет на ладонях образовал шар.
Никто не говорил. Никто не осмеливался дышать, как будто я была особенно ненадёжной свечой, которая может потухнуть даже
Пришло время для кандидатов отозваться и выйти вперёд, но толпа будто замерла. Я обдумывала, может они меня боятся, и вопросительно посмотрела на Люка, но он, лишь озабоченно нахмурившись, пожал плечами.
По традиции, как объяснила мне Ниобе, маги вызывались первыми. После долгого молчания вперёд вышла Сабина и вписала в свиток своё имя, окинув толпу взглядом.
— Сабина Леварет, — выкрикнула она, и её слова прозвучали словно вызов. Её голос донёсся до самых последних рядов и эхом вернулся назад. Казалось, её жест ослабил напряжение толпы, потому что другие маги последовали её примеру, подписались, назвали громко свои имена и отошли в сторону.
Постепенно Дуги начали откликаться и выходить вперёд. Свиток разворачивался всё больше, было такое ощущение, что он бесконечен. Не было возрастных ограничений: некоторые Дуги, что подходили к столу, казалось, были моего возраста, в то время, как другие были старше Орлы по крайней мере в два раза и поднимались по ступенькам деревянной походкой. И, судя по акцентам, что я слышала, они собрались со всего мира.
В конце поток кандидатов сократился до ручейка, а потом и вовсе иссяк. Маги ждали какое-то время, прежде чем одновременно поднять руки, и приготовиться закончить церемонию.
В небе прогремел гром. Я инстинктивно посмотрела наверх, ожидая, что хлынет ещё один послеобеденный ливень. Но вместо ливня увидела, как
к нам прогулочным шагом направляется Антон, отбросив плащ за плечо, как будто был слишком хорош для того, чтобы носить его аккуратно. Толпа расступилась перед ним, как библейское море.
Сунув руки в карманы, он любезно кивал людям и казалось, не обращал внимание на тревогу, которую вызвало его присутствие.
Люк сразу же оказался рядом, и Антон остановился, разглядывая нас.
— Как мило, — сказал он, — но конечно бесполезно.
— Тронь её, и тебе не жить, — сказал Люк.
— Как так? — ответил Антон. — Ты всего лишь гость в этом Доме, и здесь у тебя нет власти. Ты точно так же беспомощен, как и она.
Магия внутри меня начала паниковать, и я искала способ успокоить её. Я ощущала давление завёрнутого в ткань кинжала на моей ноге; он был так заманчиво близко.
— Я не беспомощна.
— И мы тоже, — сказал Доминик и быстро подошёл к нам. — Ты преступник. Ты нарушил наши законы, и мы имеем полное право поступить с тобой так, как считаем нужным.
— Не здесь, — сказала Сабина.
Её тон был мягким, но глаза сверкали.
— В пределах этого Дома наши люди имеют суверенитет. Вы не можете поднять против него оружие.
Антон улыбнулся.
— Всегда приятно услышать голос разума.
Я наклонилась, вытащила кинжал из сапога и стряхнула с лезвия ткань, пряча его под плащом. Страх магии усилился, в то время как моё сердце билось как бешеное.