Создательница
Шрифт:
— Он в деле. Он адвокат.
— Поэтому ты так хорошо поняла протокол с судебного разбирательства моего отца, — она поняла ситуацию лучше, чем я думала. — Твоя мать знает, что ты мне всё рассказываешь?
— Да. Я обещала ей, что ты будешь держать язык за зубами, — она улыбнулась, но это ещё была не её обычная, лучезарная улыбка. — Никто не может скрывать что-то лучше, чем это делаешь ты.
— Что с типом возле бесплатной столовой? Будут последствия?
— Моя мама сначала сильной запаниковала. Она была близка к тому,
Ощущение, будто в животе копошатся черви, вернулось.
— Твоя очередь, — сказала она.
— Колин знает. Всё. И теперь ненавидит меня.
— Он не ненавидит тебя.
— Дело не только в сделке с Билли, — объяснила я. — Я копалась в его прошлом, и кое-что нашла. Он говорил, чтобы я не вмешивалась в это, но… Ты не видела его вчера вечером. Или сегодня утром. Это похоже на то, будто я пытаюсь говорить со айсбергом.
— Смотри, парень чрезмерно заботлив, но такова его природа. Он просто обалдел от того, что ты поменялась с ним ролями и защитила его. Он привыкнет к этому и простит тебе то, что ты разузнала о его прошлом, и тогда между вами все будет как раньше. Когда-нибудь он оттает.
Внезапно обеспокоенная, я подняла песенник и принялась его листать.
— Ведь это именно то, чего ты хочешь, — добавила Лена, внимательно меня изучая.
Я вернула песенник на подставку.
— Это не похоже на восторженное согласие, Мо.
— Я хочу уничтожить Билли. Колин с этим не согласен. Он считает, что это опасно.
— И он прав. Но ты все равно должна его уничтожить.
— Если между нами все останется, как прежде, то я не смогу.
Кроме Билли, я должна ещё заниматься Дугами. Я буду связана с ними до конца жизни, и не знала, сможет ли Колин это вынести.
Люк предупреждал меня, что я не смогу жить в обоих мирах, а я его проигнорировала. Теперь передо мной возник вопрос, был ли он прав.
Глава 19
С осени, когда сестра Донна назначила мне испытательный срок и пригрозила забрать членство в Национальном сообществе почёта, я больше не прогуливала школу. Но когда Лена пошла на урок, я осталась в часовне, вдыхая запах пчелиного воска и камня. Я зажгла ритуальную свечу для Верити и вторую для Ковальского. Моя рука так сильно дрожала, что спичка почти потухла.
А затем я уселась на церковную скамейку, размышляя о Колине и ломая голову над вопросом, как бы мне всё исправить. Но я ничего не смогла придумать — ничего, что могло бы проломить ледяную стену гнева, которой он себя окружил. Она казалась такой непроницаемой, что я даже не знала, с какой стороны подступиться.
Благоразумный человек дал бы ему время оттаять. Но сейчас февраль, оттепель будет ещё не скоро. Я должна позаботиться о том, чтобы Колин и я снова могли доверять друг другу, прежде, чем
Наверное, он сейчас в Слайсе, а если не там, то в Моргане. Я содрогнулась при мысли, что Колин может высказать Билли свое мнение. Или, возможно, он дома, поднимает гантели или заканчивает какую-то столярную работу. Я его знала. Я могла разыскать его и заставить выслушать. Рано или поздно, он со мной поговорит. Мы найдем какое-то решение.
Поэтому я выскользнула из часовни и направилась на север, к автобусной остановке, надеясь, что именно в этот момент никто в школе не будет смотреть в окно.
Я ещё и пятнадцати метров не прошла, как ко мне присоединился Люк.
— Пошла погулять?
— Дай угадаю. Ниобе?
— Она просто немного беспокоилась. Ведь знаешь, в конце концов, Антон ещё разгуливает на свободе? Только потому, что Сумрачные больше не могут тебя выследить, ещё не означает, что ты в безопасности.
— Мне сейчас наплевать на Антона.
— Не стоит так к этому относиться. Этот тип охотится за тобой.
Я остановилась на углу. Максимум десять минут, и приедет автобус.
Люк нахмурился.
— В самом деле, Мышонок! Ты действительно настолько упряма, что даже не попросишь меня побыть шофером? — он протянул руку. — Куда направимся?
Я немного подумала.
— В Слайс. Но ты должен нас скрыть, идёт?
— А я так хотел высадить тебя посреди улицы, да при этом может ещё и фейерверк выпустить, — он снова посмотрел на меня. — Все так плохо?
Что-то в моей груди болело так сильно, что я не могла дышать. В конце концов я сказала:
— Очень.
Люк больше ничего не сказал, просто взял меня за руку и провел в Межпространство.
Я втянула голову и вошла в лишь частично отремонтированный ресторан.
Рабочие, среди них и мой отец, спешили туда-сюда, а шум электрических приборов — пил, гвоздомётов, ленточношлифовальных ручных машин — был просто оглушительным.
Колина не было видно, но мой отец заметил меня с другого конца комнаты.
— Разве ты не должна быть в школе? — перекричал он шум.
— Я ищу Колина.
Он покачал головой и показал жестом следовать за ним на улицу. Шум немного стих, и мой отец сказал:
— Лучше не говори с ним сейчас.
— Куда он пошел? В Морган?
— Нет. Он был здесь утром, и мы поговорили пару минут. Потом он ушел. Он не сказал куда собирается, но точно не в Морган, — он покачал головой. — Возвращайся в школу. Если Доннелли захочет поговорить с тобой, то поговорит. Если ты будешь настаивать, то он лишь ещё больше разозлится.
— Ты даёшь мне советы, как строить отношения? Серьезно?
Но он не был тем, кто все рассказал Колину, напомнила я себе. У него каждый день был шанс предупредить его или подключить в качестве помощника. Но он позволил, чтобы я разрешила проблему по-своему, хотя мой способ определенно был дурацким.