Спарринг- партнеры
Шрифт:
Если он верил, что дела идут хорошо, то только потому, что им удалось, наконец, уговорить Стю повернуть внутреннюю бухгалтерию на благо партнеров, а не одного только Болтона. Теперь Старина Стю был гордым участником заговора, и отчет, так впечатливший Болтона, мог соревноваться правдивостью с заявкой на микрокредит.
Болтон отложил бумаги и сказал:
– Окажи мне услугу, Расти.
Расти вздрогнул.
– Какую?
– Поддержи Дэна Стерджисса в кампании за переизбрание.
– Он же республиканец.
– А то я не знаю.
– Еще он – идиот.
– Зато занимает должность и, скорее всего, переизберется.
– Никогда не голосовал за республиканцев!
– Он победит, Расти. Хэл Ходж – слабый кандидат.
– Сильный или слабый, зато демократ. Почему тебе это интересно?
– Вы, мальчики, просто не разбираетесь в политике. Вам важно, кто демократ, кто республиканец, а дело не в этом. Истинная цель – победа! Гораздо важнее поставить на победителя, Расти, независимо от его партийной принадлежности.
– Кажется, я слышал это раньше, минимум тысячу раз.
– Надо не слышать, а слушать. Стерджисс победит с перевесом в десять процентов.
Старик обычно оказывался прав, у него был дар не только ставить на победителя, но и пролезать в их кампании перед самыми выборами. Деньги ни для кого не оказывались лишними.
Расти отлично знал, куда клонит старик.
– Ты уверен, что Стерджисс – твоя гарантия на выход отсюда?
– Я уверен, что Хэл Ходж – точно не гарантия. Как ты знаешь, губернатор имеет огромное влияние на комиссию по делам поручительства. Давай добьемся его переизбрания, и я подам прошение об условно-досрочном.
Если бы только знал, милый папочка, как много тех, включая самых близких тебе людей, кто хочет, чтобы ты остался здесь и отсидел все десять лет по приговору от звонка до звонка! – подумал Расти.
– Я подумаю, – сказал он, чтобы задобрить отца. Он совершенно не собирался об этом думать. Все его мысли в ближайшее время будут направлены на то, чтобы Болтон сидел и дальше.
Целый час они болтали о былых временах. Болтон всегда любопытствовал, что происходит с собратьями-юристами, особенно с судьями, которых он знавал. Только двое из них давали себе труд изредка написать ему весточку, а визиты были большой редкостью. Коллегия, вице-президентом которой он когда-то являлся, чем очень гордился, единодушно от него отвернулась.
Но жалость к себе не была свойственна Болтону. Он был суровым пожилым мужчиной, отсиживавшим заслуженный срок. Если он сохранит здоровье, то в один прекрасный день выйдет на свободу, имея впереди еще 10–15 лет, чтобы вдоволь побуянить, попутешествовать по миру и с шиком потратить свое состояние.
Участие в ужине стоило 25 тысяч долларов с человека. Угощения готовил моднейший повар-испанец, приглашенный Кирком специально по этому случаю. Красивый холл фирмы «Маллой энд Маллой», где было устроено мероприятие, был украшен таким количеством цветов, как будто здесь проходили гангстерские похороны. Популярнейший в городе организатор подобных вечеров добыл наилучшее столовое серебро, изысканную посуду, фарфор, стеклянные бокалы, скатерти и салфетки. Два бара ломились от спиртного премиум-сортов и дорогого шампанского. По залу скользили официанты в черных галстуках с подносами, полными сырых устриц и черной икры. В углу негромко играл струнный квартет, гостей становилось все больше.
Кирк обещал губернатору Стерджиссу миллион привлеченных средств. Он напряг все силы, выкрутил руки всем, кому смог, использовал все свои связи. Результат превзошел самые смелые ожидания. Он продал пятьдесят шесть мест крупнейшим в Сент-Луисе донорам республиканской партии, так что сборы обещали минимум на тридцать
Кампания Стерджисса шла туго. Кандидаты двигались почти ноздря в ноздрю, все получалось с трудом, не то, что четыре года назад. Избирательный фонд пополнялся кое-как, хотя Хэл Ходж все еще отставал от своего конкурента. Банкет, обещавший целый миллион, был остро необходим. И опять на помощь Стерджиссу пришел Кирк Маллой.
Он по праву стал героем дня, его сотрудники тоже не подкачали. Правда, гости не увидели его жену: он и Крисси давно перестали появляться вместе. Его команда приветствовала гостей, общалась с ними, смеялась при любом подобии шутки, вволю пила, но с началом банкета отступила в тень. Стоимость участия многократно превосходила их финансовые возможности.
Расти в страшном сне не приснилось бы, что он поддержит сбор средств для кандидата-республиканца, то же самое относилось к Кирку, когда деньги собирались для демократа. Дианта, ясное дело, присутствовала на банкете в силу давней традиции фирмы. Кроме того, Расти ждал от нее подробного отчета о мероприятии. Когда наступал его черед устраивать в офисе политическое действо, все сплетни она несла Кирку.
Дианта пила шампанское и изо всех сил избегала самого дурно пахнущего персонажа среди всех присутствующих, Джека Гримлоу по прозвищу Шакал. На ее памяти сменилось несколько губернаторов, и все они прибегали к услугам рабочей лошадки, вроде Шакала, прихвостня, умеющего орудовать в политической тени. Шакал выполнял сомнительные поручения Стерджисса, был его доверенным лицом, порученцем, соучастником, его внимательным «ухом», а иногда и костоломом. Дианта его не выносила, он был ей отвратителен, не в последнюю очередь из-за агрессивного поведения с женщинами. У него была мерзкая манера щупать собеседниц. Шакал был всемогущ и при этом известен тем, что постоянно искал себе женщину. Когда он все-таки отловил Дианту у барной стойки, она сумела сохранить дистанцию. Завязался тошнотворный разговор о предвыборной гонке, а потом он удивил ее вопросом, не виделась ли она недавно с Болтоном.
Она соврала, что нет, не виделась, а потом сказала смеха ради:
– Слышала, он общается с губернатором. – На самом деле ни о чем подобном никто ей не рассказывал.
Шакал оскалился в обычной своей ухмылке и ответил:
– Да, помнится, губер обмолвился разок о разговоре с Болтоном.
– Болтона несколько раз ловили с запрещенными сотовыми телефонами.
– В этом весь Болтон, разве не так?
– Так, так…
Метрдотель позвенел ложечкой по бокалу, требуя всеобщего внимания. Кирк, гордо выступив вперед, поприветствовал гостей, поблагодарил их за щедрость, пообещал вкусное угощение и развлечение в виде коротких спичей, после чего предложил всем занять свои места.
Банкет для лучших людей города начался.
Через неделю, во вторник, Расти работал дома, потому что в офисе был Кирк. Невзирая на единодушие по поводу спрятанных денег, братья не могли забыть о прошлых обидах и радикально изменить отношения сейчас.
Позвонил Уолт Кемп и предложил вместе пообедать. Он не указал причину, сказал только, что дело важное. Иного Расти и не предполагал: за последние десять лет они обедали вместе всего раза три, поэтому он сразу насторожился. Он приехал в то же самое русское заведение в Голландском квартале, где нашел Уолта за прежним столиком. Они вновь заказали сандвичи с килькой и яйцом, а также чешское пильзенское пиво. Когда сандвичи были наполовину съедены, Уолт приступил, наконец, к делу.