Спартанский лев
Шрифт:
— Иди, брат мой. И побеждай!
Гидарн отошёл в сторону, не скрывая досады на лице.
Гиперанф повёл «бессмертных» в сражение, разделив их на отряды. Он запретил персам преследовать эллинов, изображающих бегство, повелев вместо этого забрасывать их стрелами и дротиками. Эта тактика принесла свои плоды. Среди эллинов появилось гораздо больше убитых и раненых. Но отряд Леонида продолжал неколебимо стоять, перегородив проход между морем и горами.
Все атаки «бессмертных» были подобны морским волнам, разбивающимся о прибрежные скалы. После одной из таких атак нашёл свою смерть от греческого копья и храбрый Гиперанф. «Бессмертные»
Царь вновь послал «бессмертных» в битву, доверив начальство над ними Мардонию. Сражавшийся в первых рядах Мардоний очень скоро был ранен и вынесен из сечи на щите, «Бессмертные» отступили в третий раз. Между тем солнце скрылось за дальними горами. Фиолетовые сумерки заполнили узкую приморскую долину; на оливковые рощи и прибрежные топи легла тень от высоких Каллидромских гор, вершины которых мрачно темнели на фоне лазоревых небес, подсвеченных сиянием взошедшей луны.
Никогда ещё Кармина не видела мужа в таком подавленном состоянии. Ксеркс жаловался, что боги отвернулись от него.
— Видимо, злобные демоны здешних неприветливых гор вселились в воинов Леонида, наделив их нечеловеческой силой, — говорил Ксеркс, расхаживая по своему просторному шатру, в котором от множества зажжённых светильников было светло как днём. — А может, это Ангро-Манью мстит мне за то, что я преследовал людей, отступивших от истинного учения Заратуштры, и разрушал их святилища в Мидии и Бактрии.
— Мой царь, — Кармина желала утешить мужа, — там, где бессильны копья и стрелы, должна вступить в дело иная сила, которой обладают жрецы-заклинатели. Пусть маги призовут добрых богов-язата, пусть принесут им щедрые жертвы, и тогда, быть может, твои враги ослабнут духом и телом. Такое уже бывало в прошлом.
— Верные слова! — с надеждой в голосе сказал Ксеркс. — На рассвете я призову магов и велю им зажечь священные огни по всему стану. Я принесу жертвы земле и воде, а также Митре. Сначала наши добрые боги должны одолеть здешних богов, низвергнуть их в прах! Когда Ахурамазда рассеет своими стрелами злобных демонов-даэва, тогда моё войско вновь станет непобедимым. Ты права, Кармина.
Ксеркс подсел к любимой жене и обнял её.
— Мой повелитель, тебе нужно лечь и поспать, — с нежностью в голосе проговорила Кармина.
— Не могу, — простонал Ксеркс. — Стоит мне закрыть глаза, как передо мной возникают окровавленные тела моих братьев. О, Аброком! О, Гиперанф!..
Из глаз Ксеркса потекли слёзы.
В это время в шатре Отаны происходил военный совет. Предводители персидского войска решали, что можно противопоставить тактике эллинов, если и завтра персидский флот не появится в Малийском заливе.
Двоюродный брат Ксеркса Артафрен предложил бросить в сражение отряды из самых воинственных азиатских племён, прежде всего саков и кадусиев. Кто-то из военачальников высказался за то, что в создавшихся условиях лучше всего послать горные племена, привыкшие воевать в теснинах. Кто-то заявил, что нужно выставить ионийцев, карийцев и эолийцев, поскольку вооружением и тактикой боя они почти не отличаются от европейских эллинов.
В конце совещания выступил Отана, который сказал, что властью, данной ему Ксерксом, постановляет следующее. С утра атакуют саки и кадусии. Затем, если фаланга эллинов выстоит, в битву
— За голову Леонида будет объявлена большая награда, — добавил Отана. — Также будет объявлено щедрое вознаграждение за голову каждого спартанца...
Стояло чудесное летнее утро. В безветрии ощущалась прохлада только-только рассеявшейся туманной дымки. Неподвижные воды Малийского залива отсвечивали серебром. Лучи солнца, падавшие из-за гряды облаков, скользили по отвесным склонам Каллидромского хребта, подножие которого было скрыто густой зеленью молодых деревьев и кустарников.
Отряды кадусиев и саков, вступив в проход между морем и горами, продвигались вперёд под угрожающий Трохот боевых литавров — огромных барабанов, навьюченных на лошадей. Литаврщики находились в центре наступавшего войска. Они монотонно выстукивали колотушками один и тот же ритм, сидя верхом на лошадях.
Саки были одеты в узкие штаны и замшевые куртки, на которых были нашиты медные и бронзовые бляхи. На головах — высокие колпаки с загнутым вперёд верхом. Из-за них персы называли это скифское племя саки-тиграхауда, что означает «саки с высокими шапками». Сакские воины были подпоясаны кожаными ремнями, на которых висели кинжалы. Помимо кинжалов они были вооружены луками, дротиками и обоюдоострыми секирами — сагарисами.
Кадусии в отличие от саков носили более широкие штаны и более длинные кафтаны с узкими рукавами, на голове войлочные тиары сферической формы. Панцири кадусии, подобно персам и мидянам, скрывали под одеждой. Вооружение состояло из больших луков, коротких копий, кинжалов и небольших топориков. Овальные щиты были сплетены из стеблей дикого сорго [200] .
200
Сорго — род однолетних и многолетних травянистых растений семейства злаковых. Другое название — гумай, белая дурра. По внешнему виду напоминает кукурузу. Стебель прямой, до семи метров в высоту, сухой при созревании.
Как и саки, кадусии привыкли жить войнами и грабежами, поэтому в этих племенах мужчины всю жизнь не расставались с оружием. Верные своей разбойничьей тактике, они сначала принялись засыпать отряд Леонида тысячами стрел.
Видя, что варвары не намерены вступать в ближний бой, не израсходовав все стрелы, Леонид повёл своих воинов в наступление. Впереди, как обычно, находились спартанцы и феспийцы.
Эллинская фаланга бегом преодолела простреливаемое из луков пространство и врезалась в густые ряды варваров, которые явно не ожидали такой смелости и прыти от малочисленных врагов.
Длинные копья греческих гоплитов в первые же минуты сражения нанесли ощутимый урон. Несколько раз казалось, что яростный напор кадусиев и саков, которые хватали эллинские копья руками и ломали их, подобно гигантской волне, накроет отряд Леонида. Однако этого не происходило. Эллины раз за разом применяли свой излюбленный маневр, обращаясь в обманное бегство. Саки и кадусии, спотыкаясь о тела своих убитых, бросались вдогонку с громкими победными криками и... натыкались на застывшую на месте греческую фалангу, задние шеренги которой успевали поменяться местами с изнурёнными сечей передними шеренгами.