Спасение для лжепринцессы
Шрифт:
Дирижабль слегка качнуло, а в боковую стенку ударил яростный порыв ветра.
— Ну и погодка! — недовольно глянула за окно Полин. — Так нас точно с маршрута сдует!
Я тоже посмотрела наружу. За окном стремительно темнело, а буря разгулялась не на шутку и даже не на афоризм — болтало уже ощутимо. Я сбилась с мысли, когда очередной порыв ветра попытался высадить окно и забраться внутрь.
— Кларас, ещё в Таланне мне говорили, что вилерианцы забирали женщин с детьми… Зачем вам дети и как вы их собирались заражать?
Полин звякнула чашкой с отваром о блюдечко и напряжённо замерла
— Дети… — тяжело вздохнул Кларас. — Это очень спорная и тяжёлая тема. По последнему распоряжению главы изготовили несколько десятков образцов сыворотки, чтобы испытать. Многие с таким решением не согласны. Единственное, что я могу сказать, так это то, что сыворотку готовили и проверяли очень тщательно. Насколько мне известно, первые испытания прошли успешно. Перед моим отъездом как раз обсуждали отчёт. Все девочки пережили заражение и уже идут на поправку.
— И как же теперь? С кем они связаны?
— С младшими сыновьями главы клана и его приближённых. Старались подбирать мальчишек так, чтобы возраст был уже достаточно сознательный, но при этом разница в годах с будущей невестой не слишком большая. Не переживай, эти девочки будут расти с матерями, в заботе и любви. Никто не занимается изуверствами. А традиция заключать браки наследников едва ли не с рождения есть во многих мирах и культурах, так что и тут мы ничего нового не изобрели.
Полин принялась наливать мне травяной чай, в этот момент дирижабль качнуло, и бледно-янтарная капля упала на белое блюдечко. Вилерианка недовольно фыркнула, вытерла её салфеткой и пододвинула ко мне поближе мисочку с конфетами и цукатами, стоявшую на столе.
— Спасибо! — тихо поблагодарила я, опустив глаза в чашку. — Отчего же тогда споры, если с девочками всё будет хорошо?
— Многие предлагают брать беспризорниц. Мол, если девочку привели с матерью, то в случае смерти одной из них другая вряд ли оправится и забудет это. Но есть и возражения. Многие боятся возникновения легализованного сексуального рабства, появления множества девочек, которые будут полностью зависимы от своих покровителей. Взрослые женщины менее уязвимы. Но дело даже не в этом. Просто в нашей культуре маленькие девочки — символ хрупкости, ценности жизни. Дочь — это счастье для каждого мужчины. И сейчас у многих консервативно настроенных вилерианцев возникает чувство, что учёные покусились на святое. Проводят эксперименты над беспомощными малышками...
— Хотя всё совсем не так! Во многих мирах, откуда клан сейчас планирует эвакуировать девочек, с ними обращаются в сотни раз хуже! — уверенно вклинилась в разговор Полин.
— Пока у нас переломный момент. Практики слишком мало, опыта недостаточно, как и данных. Возможно, это станет спасением Вилерии, а возможно — чёрным пятном на нашей биографии, — без присущего сестре оптимизма закончил Кларас.
— Но разве не проще модифицировать сам вирус? Или даже вылечиться от него? Тогда всё вернётся на круги своя…
— Ты что! На это никто не пойдёт! — горячо заговорила Полин. — Во-первых, магия. Никто не согласится потерять способности. Во-вторых, мы не знаем, способны ли мы теперь выжить без вилерады. Может же и такое случится, что, вылечившись, все умрут. Или выживут лишь
Вишнёвые глаза девушки сверкали убеждённостью, и она искренне верила в то, что говорила. И верно, слишком самонадеянно было бы думать, что за сотни лет лучшие умы Вилерии не нашли решения, а одна деловая попаданка Елизавета Петровна, внезапно свалившаяся им на головы, сможет. Такое только в глупых книжках бывает, а если я свою напишу, то она будет умная. Наверное.
— Полин, не распаляйся. Лизу сейчас лучше не волновать, а поддерживать. Ей пришлось нелегко. Давайте я схожу за ужином, а вы пока поболтайте о чём-то девичьем и желательно жизнеутверждающем, — поднялся Кларас с места. — Есть особые пожелания?
— Да, — встрепенулась Полин и затараторила: — Мне эплевого сока, ягодного джема и булочек с творогом, если будут. Если нет, то просто каких-нибудь сладких булочек. И… и… нарезку фруктовую.
Кларас вопросительно посмотрел на меня.
— А я буду то, что дают.
Когда её брат ушёл, Полин перевела полный нерастраченного энтузиазма взгляд на меня. Я была категорически не в том состоянии, чтобы на меня этот энтузиазм растрачивали, да ещё и настолько активно, но и бежать было особо некуда.
— Полин, скажи, а волосы у меня теперь будут бордовые расти? — спросила я, чтобы направить её пыл в нужное русло.
— Ну да. Но зависит от твоего естественного цвета. Чем светлее оттенок, тем ярче будет цвет.
— Так… а в Вилерии есть краски для волос?
— Есть, конечно! Но ты же не будешь закрашивать этот потрясающий синий? Ты что? Он же как раз в цветах клана Дарлегур.
— А я разве принадлежу к клану Дарлегур? — вскинула брови я. — Насколько я помню, меня в доме Мейера не особо рады были видеть.
— Лиза, ну ты пойми, что ситуация очень непростая. Если удастся доказать, что ты заразилась через поцелуй, то они тебя обязательно простят! — заверила Полин.
— Простят? — хмыкнула я. — Не помню, чтобы я сделала хоть что-то, требующее прощения. А мать Мейера… — я запнулась, подбирая слова.
— Лиза, пожалуйста, только не сердись, — Полин не стала ждать, пока я закончу фразу, — но и кону Ирэну можно понять. Она поторопилась представить тебя как невестку, но ты не представляешь, как она была горда за сына. Мои родители тоже хотели на ужин попасть, но она ограничила круг приглашённых специально, чтобы тебя не смущать, и отзывалась о тебе исключительно восторженно. А потом ты заболела вилерадой. Ты хоть представляешь, каково ей было выхаживать тебя, зная, что ты изменила Мейеру? Хоть это и предписано законом, но всё равно тяжело. Ведь теперь только и разговоров будет о том, что невеста Мейера предпочла другого.