Спасение для лжепринцессы

Муратова Ульяна

А вторая история оказалась ещё интереснее. Девушку-невольницу вилерианец выкупил из жестокого плена, хотя это и помешало его миссии. Не смог пройти мимо, выторговал истерзанную рабыню на чёрном рынке одной из планет, куда его направили на разведку. Спустя некоторое время они попали под обстрел местной полиции, которой очень не понравился рыскающий на их территории вилерианец (интересно почему?). Раненый, агент вынес невольницу, тоже раненую, из-под огня. Два дня спустя она переболела вилерадой. Впоследствии он настаивал, что интимной связи между ними не было. Да и потом, в мире, который не тянет из неё силы, новоиспечённая вилерианка просто сгорит, а этого агент точно не захотел бы. Он же наверняка влюбился

и спасал рабыню явно не с целью прикончить её затем самостоятельно. Следовательно, намеренно девушку агент заразить не мог, ведь это было бы чистой воды убийством и самоубийством одновременно, вилерианцы же дают определённые клятвы, не позволяющие им заражать кого попало, особенно за пределами Вилерии.

Описанный случай произошёл всего сто семьдесят лет назад и стал резонансным. Девушка выжила, стала женой спасшего её агента, и впоследствии они оба подтвердили свои показания клятвами. А общественность в итоге сошлась на том, что какое-то количество его семени попало в её раны случайно, и дело отнесли к категории «немытых рук», хотя сами фигуранты яростно с этим спорили.

Видимо, за сто семьдесят лет страсти поутихли, и никто не помнил уже о случившемся, что и неудивительно.

Можно ли осуждать вилерианцев за то, что они отчаянно противятся новой информации, способной перевернуть их мир с ног на голову? Разве в наших обществах фундаментальные изменения не встречают неистовое сопротивление со стороны консерваторов? Да что уж говорить, если Ватикан признал Землю круглой только в 1992 году? И ничего, что орбитальная станция «Мир» летала над планетой с 1986 года. Абсурднейший пример из человеческой истории, когда церковь отрицала очевидное, несмотря ни на что.

Разве это не ярчайшая иллюстрация того, что инертное общество не готово к новым знаниям? Что должна накопиться некая критическая масса доказательств, и только после этого оно (возможно, но не факт) признает очевидное…

В общем, к утру я была во всеоружии, готова к бюрократической войне с магистратом и даже немного предвкушала её.

Когда я вышла из библиотеки, над городом занимался рассвет.

Глава 17. Магистрат

Здание магистрата встретило горящими окнами, суетой и броуновским движением служащих и посетителей. Все куда-то спешили, несли бумаги, огрызались друг на друга или горячо спорили. Стало даже неловко отвлекать серьёзных работающих людей от дел своими глупостями и исками в картинках.

Замерев у входа, долго наблюдала за занятыми делом мужчинами, чтобы вычислить, к кому подойти со своей проблемой. И вычислила, что сам магистрат начинается не в вестибюле, а в приёмной, а тут собрались одни лишь стряпчие и клиенты, зря я их за служащих приняла.

На меня, конечно, обращали внимание, но не так, как обычно.

В приёмной к пяти кабинетикам образовалась гидра-очередь с пятью головами и одним хвостом, в который я скромно встала, рассматривая строго одетых мужчин. У стоящего рядом суровое выражение лица и тяжёлая упрямая нижняя челюсть контрастировали с канареечным цветом военного мундира, и этот контраст выглядел настолько комично, что я старалась на этого вилерианца не смотреть, чтобы не огласить помещение истерическим смехом.

Спустя несколько часов очередь на приём дошла и до меня. Сев за стол, отделённый от любопытствующей толпы перегородкой, я улыбнулась служащему, больше всего напоминающему пирата в отставке. Загорелое, обветренное лицо с секвином и множеством мелких и крупных шрамов. Длинные волосы, почти скрывающие начавшую

образовываться проплешину, собраны в дерзкий хвост. Ширина плеч словно бы стремится вырваться из плена подобия многоцветного сюртука и облачиться в драный хитон или рубаху, а крупные, мясистые пальцы, покрытые густой бордовой шерстью, явно созданы не для того, чтобы справки с места на место перекладывать, и больше подходят, чтобы душить людей. Но самое специфичное — глаза. Почти чёрные, внимательные, цепкие. Мужчина выглядел так, будто уже спланировал семь способов моего убийства, и раздумывал, какой из них кровавее. А потом он улыбнулся, и я вздрогнула всем телом, выронив из рук блокнот и подготовленные листы с исками.

— Чудесного утра. Вы только не убегайте, — густым, словно битум, голосом заговорил служащий.

Поданная им идея была чудо как хороша, и тело отреагировало само — я вскочила и попятилась.

— Я не убегаю, — отчаянно пискнула я, уперевшись задом в перегородку и пытаясь нашарить ручку двери.

Сущая правда, просто дверь никак не открывалась. Замуровали, демоны? Возникло непреодолимое желание швырнуть в магистратского работника стул в качестве отвлекающего манёвра и с криком проломиться сквозь перегородку.

— Кона, прошу вас, только в обморок не падайте, — с тоской посмотрел служащий, а организм ухватился за новую шикарную идею.

— А что, были прецеденты? — голос дал не просто петуха, а курицу, что бы это ни значило.

— Да, — грустно ответил он. — Я уже столько раз просил перевести меня в другой отдел, но руководство никак не соглашается, показатели работы у меня очень хорошие, а посетители постоянно ещё и благодарности оставляют. Так что вот, сижу…

Да уж… Ему бы надсмотрщиком в тюрьму, а не вот это всё. И ведь женат, что самое удивительное!

— У меня вызов и три иска, — чуть менее испуганно пропищала я.

— Целых три? — обрадовался магистратский непират. — Показывайте скорее!

Нет, серьёзно, руководство у него не очень дальновидное. Преодолев страх, дрожь в руках, угрозы мочевого пузыря описаться от ужаса и призывы здравого смысла к побегу, принялась собирать уроненные документы, а затем села перед служащим, забыв, зачем пришла.

— Три иска, — подсказал он.

— Три иска! — опомнилась я и принялась раскладывать перед ним бумаги. — А ещё вызов в магистрат по вопросу определения принадлежности к клану Дарлегур.

— Давайте уведомление, — протянул он ладонь, сграбастал письмо и долго его изучал. — Угу, тут, в общем-то, всё понятно. Вы переселенка, так?

— Так.

— Но замуж не выходили? — нахмурился он.

— Нет, — испуганно сжалась я.

— И ни к какому клану не принадлежите? — массивные брови поползли на лоб, и служащий обшарил заинтересованным взглядом моё лицо.

— Нет, — покаялась я.

— Тогда вы можете подать прошение о присвоении вам статуса «Багрового цветка заката» и устроить турнир! — обрадовался он и весело оскалился. — Потрясающе! Давно такого не было! На моей памяти ни одного турнира ещё не проводили, а ведь это такое событие. Ристалища, состязания, интриги. Можно сделать ставку на любого претендента. Если он к концу выживет, то выиграешь в удвоенном размере, а если станет победителем, то в десятикратном.

— Я… я… не хочу турнир…

И скандалы, интриги, расследования тоже не хочу. Нет, увольте, в кровавой резне участвовать не буду, иначе по итогам турнира не только мужа получу, но и ПТСР.

— Да что вы, это же потрясающе интересно! — кровожадно загорелись глаза непирата.

— Спасибо, не надо! — тихо проблеяла я.

— В таком случае придётся признать себя частью клана, — расстроенно цокнул он. — Кто-то же должен вас содержать и заботиться о безопасности.

— Дело в том, что к клану Дарлегур есть определённые претензии. Вот. Смотрите.