Спасенный светом. Что вас ждет после смерти

Бринкли Дэннион

По окончании обозрения жизни Существо Света предоставило мне возможность простить каждого, кто когда-либо рассердил меня. Это означало, что я могу избавиться от ненависти, которую питал ко многим людям. Некоторых из них мне не хотелось прощать, так как то, что они причинили мне в личной и деловой жизни, не вызывало у меня других чувств, кроме гнева и презрения.

День Независимости США

Но Существо Света сказало, что я должен их простить,

иначе мне придется застрять на том духовном уровне, где я находился теперь.

Что еще я мог поделать? Рядом с духовным прогрессом земные обиды казались мелочью. Мое сердце наполнилось прощением и смирением. Только после этого мы двинулись наверх. С подъемом Существо Света вибрировало все сильнее, и звук, исходящий от него, становился все громче и пронзительнее. Мы двигались сквозь плотные поля энергии, в каждом пункте, где мы останавливались, менялся цвет от темно-синего до светло-голубого. Потом звук стал тише, и мы направились вперед. Как и во время первого опыта, мы летели к величественному горному хребту и приземлились на плато.

Здесь стояло массивное здание, похожее на оранжерею и состоящее из стеклянных панелей, в которых переливалась жидкость всех цветов радуги.

Проникнув сквозь стекло, мы прошли и через все цвета, содержащиеся в жидкости. Они были, как туман над морем, и мы ощущали легкое сопротивление.

Внутри находились четыре ряда цветов с длинными шелковистыми стеблями и чашеобразными лепестками. Они тоже переливались разными цветами, и на каждом виднелись янтарные капли росы.

Среди цветов двигались духовные создания в серебряных мантиях. Это были не Существа Света. Скорее их можно описать, как светящиеся земные существа. Они излучали силу, заставляющую цветы становиться ярче при их приближении. Стеклянные панели отражали это буйство красок, создавая эффект присутствия в комнате, окруженной десятью тысячами призм.

Это окружение действовало на меня расслабляюще. Цвета в сочетании с гудящей вибрацией Существа уменьшали напряжение. Помню, как я подумал: «Я нахожусь здесь, мертвый или умирающий, и мне это нравится».

Существо Света приблизилось ко мне и сказало:

— Такое чувство ты должен создать в Центрах. С помощью энергии и красок ты сможешь заставить людей испытывать те же ощущения, которые испытываешь сам.

Я все сильнее чувствовал благоухание цветов. Вдыхая их аромат, я услышал пение, отзывающееся эхом: «А-Л-Л-А-Х-О-М, А-Л-Л-А-Х-О-М».

Прислушиваясь к пению, я словно растворился в том, что меня окружало, начиная вибрировать с той же скоростью, что и сфера, в которой я пребывал.

Я проникал в небесный мир, а он одновременно проникал в меня. Мы как бы обменивались опытом. Сливаясь воедино с тем, что я именовал небесным царством, я чувствовал, что оно также сливается со мной, с теми же ощущениями надежды, мечты и благоговения. Я понял, что искренняя любовь и понимание делают нас равными.

С великой радостью я бы остался здесь навсегда. Я вдыхал небесный

аромат, сливаясь с самой сущностью всех вещей. Чего же еще мне было желать? Я посмотрел на Существо Света, несомненно, осведомленное о моих мыслях.

— Нет, ты не останешься здесь на этот раз, — телепатически передало оно мне. — Ты должен снова вернуться на Землю.

Не возражая, я огляделся вокруг. Эта картина никогда не изгладится из моей памяти. Комнату пересекали лучи, исходящие от наполненных жидкостью панелей. Вдалеке я видел вершины гор, красивых, как Швейцарские Альпы. Пение, звучащее в комнате, было прекрасным, как симфония. Я закрыл глаза и лишь слушал. Аромат становился всепоглощающим. Я глубоко вздохнул… и вернулся в свое тело.

На сей раз я миновал переходную зону, поэтому перемена была очень резкой.

Оглядевшись, я увидел в комнате других людей, накрытых голубыми простынями. В теле каждого были трубки, присоединенные к баллонам или аппаратам. Я чувствовал трубки у себя в горле и иглы, торчащие в руках. Голова казалась наполненной свинцом, а грудь — раздавленной слоном. К тому же я ощущал смертельный холод. «Господи! — подумал я. — Я чувствую себя еще хуже, чем перед операцией!»

— Где я? — спросил я медсестру.

— В реанимационной, — ответила она.

Я закрыл глаза и провалился в темноту на следующие восемнадцать часов.

О том, что происходило в реанимационной, мне рассказала Фрэнклин, и врач это подтвердил.

Вскоре после окончания операции один хирург заметил, что какая-то из трубок наполняется кровью. Он понаблюдал за ней и позвал другого врача. Они решили, что нужно вернуть меня в операционную и попытаться хирургическим путем остановить кровотечение.

Фрэнклин стояла рядом. Услышав, что они обдумывают еще одну операцию, она опустилась на колени у моего изголовья.

— Дэннион, врачи говорят, что ты кровоточишь, и собираются разрезать тебя снова, чтобы прекратить кровотечение. Ты можешь сам перестать кровоточить, Дэннион. Я знаю, что можешь. Пожалуйста, постарайся.

Врачи продолжали наблюдать. Через несколько минут кровотечение остановилось. Тогда они молча посмотрели друг на друга и вышли.

Спустя несколько дней я поправился достаточно, чтобы вставать с постели и принимать душ. Еще через несколько дней я уже смог одеваться и тайком выскальзывать в больничный кафетерий, чтобы что-нибудь съесть вкусненького.

Однажды, когда я сидел за столиком и ел жареного цыпленка, в кафетерий вошел хирург-ассистент, который держал пари, что я не выживу Он сел за соседний столик. Я представился и сказал, что видел и слышал, как они готовились к операции.

Он расстроился и начал извиняться за то, что заключил такое пари, когда я еще «не заснул».

— Все в порядке, — успокоил я его. — В некотором смысле мне хочется, чтобы вы выиграли.

Глава 15. Продолжение следует