Спасенный светом. Что вас ждет после смерти
Шрифт:
— Жаль, что молния была слабовата, — усмехнулся третий.
«Неужели они говорят обо мне? — подумал я. — Действительно ли я был таким уж никудышным человеком?»
Некоторые голоса показались мне знакомыми. Но тогда меня беспокоило не то, кому они принадлежат, а то, что я в буквальном смысле слова мог жить внутри других людей. Когда они входили в палату, я слышал их мысли. Если они ко мне прикасались, то я вступал в прямой контакт с их мозгом. Иногда их мысли смешивались с разговорами, которые они вели с другими. Если люди говорили мне неправду, я сразу слышал то, что они думают в действительности.
Я не понимал,
Однако боль не мешала мне слышать чужие мысли, которые нередко приводили в смущение.
Парень, с которым я вел дела, вошел в палату вместе со своей женой. Я спал, поэтому он дотронулся до моей ноги, чтобы разбудить меня. В этот миг я мог поклясться, что он говорит мне, будто он и его жена развелись. «Я никогда не мог с ней ужиться», — услышал я его слова.
Когда я открыл глаза, мой посетитель и его жена стояли у кровати.
— А я-то думал, что вы развелись, — сгоряча ляпнул я.
— Почему, Дэннион? — удивилась женщина. — Мы как старые башмаки — никто из нас не сможет найти другую пару.
Но спустя несколько недель она сказала мужу, что не может с ним больше жить и хочет развода.
— Неудивительно, что ты ни о чем не догадался, — усмехнулся знакомый, который сообщил мне об этом. — Я тоже думал, что они неразлучная пара.
После этого со мной начали происходить метаморфозы уже визуального характера.
Первый из них состоялся во время визита миссис Досон. Я едва ее знал — она была матерью моего друга. Войдя в палату, миссис Досон придвинула стул и села у кровати. Когда мы разговаривали, она взяла меня за руку, и я внезапно увидел гранаты на столе в гостиной. Это выглядело как картина: алые плоды на темно-коричневой древесине.
Я ничего не понимал. Казалось, будто я сижу в ее доме. Я начал обследовать гостиную, посмотрел в окно и увидел гранатовое дерево, возле которого стояла корзина, куда складывали фрукты.
— Сегодня вы собирали гранаты, — сказал я ей. Женщина удивленно на меня посмотрела.
— Откуда вы знаете?
Я мог только пожать плечами.
В другой раз три медсестры усадили меня в кресло на колесах и повезли на водную процедуру. Стальная ванна была наполнена теплой водой, постоянно циркулировавшей сквозь отверстия. Я мечтал окунуться в теплую воду после долгих дней лежания в постели.
Когда три женщины усаживали меня в ванну, перед глазами у меня завертелся целый калейдоскоп образов. Я определил, что одна из сестер думает о сыне-подростке. Когда женщина взяла меня за руку, я увидел, как она спорит с сыном из-за того, идти ли ему в колледж. Другая сестра помогала мне шевелить ногами. Я сразу почувствовал, как она любит своего парня, и увидел их обоих в ресторане, наслаждающихся обществом друг друга. Третья медсестра поддерживала меня за спину. Она беседовала с другими сестрами о работе, но ее мысли были заняты совсем иным. Сестра спорила со своим деверем из-за автомобиля, который тот продал ей и ее мужу. Хотя женщина смеялась, я чувствовал, как она сердита на родственника.
Плескаясь
Люди приходили навестить меня, пожелать здоровья и сказать, как великолепно я выгляжу. Не требовалось телепатических способностей, чтобы определить, что они лгут. Я видел гримасу ужаса на их лицах, когда они смотрели на калеку, в которого я превратился. Забавно, насколько слова моих посетителей не соответствовали их реакции.
— Ты отлично выглядишь, Дэннион, — сказала одна женщина, побледнев при этом как полотно.
Две другие мои приятельницы едва не свалились в обморок, а одного моего друга при виде меня едва не вырвало.
Реакция людей выдавала их мысли. Однако происходило и нечто, далеко не такое очевидное. Когда посетитель был возбужден, я ощущал его эмоции, а потом читал его мысли. Я не просто понимал их при помощи анализа — они сами передавались мне. Я ощущал сострадание людей, даже если оно не отражалось на их лицах. В то же время я чувствовал холодное равнодушие многих знакомых, которые тепло и дружески говорили со мной.
Однажды я вторгся в чужую личную жизнь, даже не сознавая, что делаю.
Вместе с моим другом ко мне пришла женщина. Она была не из этого города, и я ничего о ней не знал. Они просто заглянули ко мне по пути в кино.
Коснувшись руки женщины, я мысленно увидел красивого мужчину с седыми волосами, старше ее лет на двадцать. Это походило на воспоминание или любительское семейное кино. Видя их разговаривающими в приятно обставленной комнате, я знал, что она не любит этого мужчину. Она притворялась влюбленной из-за его денег и положения.
Держа женщину за руку, я чувствовал, что ей не по себе. Она явно не ожидала, что незнакомый человек при первой встрече будет крепко сжимать ей руку и притом с рассеянным выражением лица. Но я ничего не мог с собой поделать. Настроившись на ее волну, я хотел знать о ней все.
В мгновение ока передо мной предстало ее бедное и несчастливое детство с вечно усталой матерью и загруженным работой отцом. Я видел цепь неудач в ее жизни после того, как она покинула родной дом; нескольких дружков, у которых едва хватало денег, чтобы повести ее куда-нибудь в субботу вечером. Встреча с пожилым и богатым мужчиной помогла ей избавиться от вечной заботы о деньгах и подняться на более высокую ступень положения в обществе. Жить с нелюбимым мужчиной было лучше, чем жить в бедности, как ее мать.
Я «видел» все это, держа женщину за руку. Потом я отпустил ее руку и совершил глупость, рассказав ей об увиденном.
Улыбка ее исчезла, когда она слушала, как я описываю ее семейную хронику. Потом она обвинила меня в том, что я частный детектив, работающий на ее сожителя.
— Что вы о себе думаете, сэр? — воскликнула она. — Вы просто назойливый любопытный субъект!
Женщина имела все основания так говорить, хотя в действительности все обстояло иначе. В этот период в моей жизни все было непонятно. Меня терзала боль от ожогов, причиненных молнией. Кроме того, я был полностью дезориентирован из-за поврежденной нервной системы. Временами я не знал, с кем говорю, даже если со мной беседовали ближайшие родственники. Но теперь, вспоминая пребывание в больнице, я в шутку называю это «добрыми старыми временами».