Спасите, мафия!
Шрифт:
— Мне понравилось, классная собака! — улыбнулся Такеши. — Да я и с высказываниями согласен! Чего грустить, когда надо улыбаться? Так жизнь станет проще и веселее.
— Бейсбольный придурок… — пробормотал Гокудера. Он был в бешенстве, но молчал и забросать меня динамитом, как молодоженов рисом, попыток не предпринимал.
— Мохаммед Али круче Тайсона! — выдал Рёхей. — Хотя Тайсон тоже ничего!
— Ну, Али уши противникам не откусывал, — усмехнулась я, накидывая в тарелку Мукуро макароны. — Приятного аппетита!
— Итадакимас! — ответили мне все, кроме нашего Ницше и Туманного Ананаса. Последний вообще был какой-то странный — молчал и, хитро ухмыляясь, следил за мной взглядом как за шпионом на допросе.
Через пару минут спустились
— На грибы аллергии нет?
— Нет, — покачал головой Каваллоне. — Спасибо.
Бьякуран же лишь загадочно улыбнулся и принялся жевать. Хотя он вообще всегда улыбается, причем исключительно загадочно, а это значит, хорошего не жди! В его случае… Потому как обычно улыбка — это нечто абстрактно-доброе, а вот у Зефирной Феи лыба тем шире, чем масштабнее задуманная ею пакость.
— Приятного аппетита, — я такая вежливая, что жуть берет. Но всё не от питания, а от воспитания, как говорится. А мои родители меня воспитали вежливой. Даже чересчур…
— Спасибо, и тебе того же! — ответил владелец пегаса, он же Дробящий Мустанг.
— И тебе, и тебе, — усмехнулся Бьякуран. Так и хочется его «Бьякурашей» назвать за вечную лыбу, но не буду: оно хоть и мило, но перебор, учитывая его характер и род деятельности…
Вскоре Ленка ускакала, зато прискакал голодный Суперби и огласил кухню воплем:
— Врооой! Мусор! Корми, раз обещала!
— Без проблем, — пожала плечами я и вновь почувствовала себя кухаркой на раздаче в колхозе «К светлому будущему». Хотя оно у нас пока туманное… Кыш, мысли об ананасах! — Приятного аппетита.
— Ага.
Ого, меня на этот раз аж ответом одарили! Как говорится, «цени, мусор!» Я ценю, что… Но не ехидничать не могу. Мысленно. А вот вслух я говорю мало, потому как предпочитаю позицию наблюдателя, а не игрока.
Минут через пять на кухню зашел высокий, под два метра, «дядя Степа», он же дядя Игорь в синем джинсовом комбинезоне, футболке цвета хаки и тапках. Почему в тапках? Да потому что шляться по дому в кирзовых сапогах было запрещено лично мной еще лет в семь, короче говоря, тогда, когда я начала в этом доме полы драить. Но вот как приучить не шляться по хате в уличной обуви после прогулок по пастбищам и к реке мафиозиков я не знала, и это был огромный минус. Может, их хотя бы не понесет в самую-то грязюку? Поберегут свои дорогущие шлёпки? Хотя надежды мало…
— Дядя Игорь, это наши гости, — пробормотала я, нагружая ему макароны с котлетами. Кстати, он брюнет, коротко стриженый, без растительности на фейсе лица, с длинным тонким носом, карими глазами и очень тонкими, яркими губами.
— Я так и понял, — кивнул он. — Игорь Ларионов.
— Савада Тсунаёши, — преставился биг-босс, резко прекратив краснеть, бледнеть и становясь самой деловитостью, при этом поднимаясь на ноги. Гокудера подскочил следом, недовольно хмурясь и запихивая в рот окурок, до сего момента покоившийся рядом с тарелкой, а дядя Игорь обратился к нему:
— Парень, ты у загонов не кури. Лошади дым не переносят.
— Да я… — начал было выпендриваться подрывник, но был перебит Савадой:
— Хорошо, я прослежу.
— Джудайме! — надеюсь, пояснять, кто возмутился, не стоит… Скажу одно: он чуть цыбульку так и не зажженную из губ не выронил.
— А ты у них главный? Очень приятно, — улыбнулся друг семьи и, поднявшись, протянул Тсуне ласту для рукопожатия. Савада, как истинный большой босс, протянутую руку таки пожал и представил всех присутствовавших, пока я накидывала дяде хавчик и бегала за дополнительными стульями: мало ли, Вария припрется на запах рыбы, курицы и скандала — Гоку явно злился. Дядюшка уселся у окна, рядом с Ананасовой Феюшкой, и Тсуна слегка нахмурился. Видать, и правда переживал, как бы Мукуро не начал в шаманов и переселение душ играть… Впрочем, на любого шамана найдется Святая Инквизиция с канарейкой на плече, так что ежели чего случится,
Когда с ужином было покончено, а Бьякуран начал усиленно трескать меренги, которые, кстати, ему очень понравились, Тсуна попросил показать им дом, что я с радостью выполнила. Хотя что там показывать-то? Четыре стены да крыша… Сами бы смогли разобраться что где, но они ж жутко вежливые, по крайней мере, Тсунаёши, а потому я всё же стала гидом. На первом этаже располагались, слева направо, кухня, столовая, библиотека, комната отдыха, гостиная, бильярдная и кладовка, перемежаемые многочисленными комнатами работников фермы. Оба крыла дома, как на первом этаже, так и на втором, были оснащены раздельными санузлами в самых концах, а точнее, двери, ведущие к «белому другу» и «белой подруге», она же ванная эмалированная, чугунная, располагались в «тупике», то бишь, к примеру, между моей комнатой и комнатой Хибари-сана. Больше демонстрировать было нечего, кроме подвала и чердака, но я решила, что это уж совсем ни к чему — что они в подполе не видели? Соленья-варенья? Так для этого кухня есть. Завершив экскурсию на втором этаже, я пошла к себе, а Вонгола, за исключением Мукуро, утекла в библиотеку. Савада решил заняться вопросом селекции лошадей буденновской породы?.. Дино пошлепал с другом, а Бьякуран, загадочно ухмыляясь, поперся на вечерний променад. Дикобраз Морозов же утек в неизвестном направлении, но точно на улицу. Вот только если Джессо бросил: «Пойду прогуляюсь», — Ананасовый Фей не удостоил нас пояснением о том, куда его царственная тушка порулила. Я же уселась за учебники, и тут в мою дверь постучали. Тихо так, скромно — три раза с равным промежутком времени между ударами. Кого это принесло? Никто из наших так не стучится…
— Открыто! — удивленно ответила я ломившемуся, и в комнату мою заплыл сам Принц. Ой, мама. Что-то мне нехорошо…
— Принц голоден, — выдала эта пакость.
— И что? — нахмурилась я.
— Принцесса разогреет ужин Принцу?
Блин, а эта его привычка говорить обо всех в третьем лице немного раздражает…
— Вы же гений, — пожала плечами я. — Сами не можете?
— Могу… — недобро усмехнулся Каваллини. — Но я хочу, чтобы Принцесса составила мне компанию!
О как. Я теперь еще и развлекательный персонаж, что ли? Вроде тамады или клоуна…
— А Фран как же? — не сдавалась я, сидя в компьютерном кресле с высокой спинкой, напоминавшем трон, и нагло глядя на Бельфегора снизу вверх.
— Ши-ши-ши, а Принцесса ревнует? — выдал он, и я, закатив глаза, сдалась.
— Ваша Светлость! — вымучено объявила я, вставая и шлепая к коридору. — Сегодня я Вас покормлю, так как всё равно ничем полезным не занята. Но завтра, если опоздаете, будете сами разогревать. Андестенд?
— Несомненно, — хмыкнул Гений, и по его тону я поняла, что ежели ему захочется, он меня просто-напросто заставит разогревать ему хавчик и не подавится. Походу, меня взяли в рабство… Спасите! Хотя кто ж меня спасет-то? Спасение утопающих, как известно, дело рук самих утопающих.
Мы прошлепали на кухню, и я быстренько подогрела царственную трапезу. На кухне как раз сидели работники, которые обычно, в отличие от нас с сестрами, ужинали в восемь, и на нас с царской харей недоуменно воззрилась целая толпа мужиков в комбинезонах.
— Это наш гость, Бельфегор Каваллини, — представила я варийца, а он лишь зашишишикал и величественно опустился на свободный стул. Народу было много, но далеко не все, а потому высокопафосному Гению, к счастью, места хватило. Обычно работники притаскивали стулья сами, а затем относили на место, потому то, что Бэлу не пришлось тащить себе трон, по-другому с ним и табуретку не назвать, просто чудо. Хотя, думается мне, трон ему перла бы я… Выдав паек гению, я хотела было свалить куда подальше, но была поймана им за локоть и оставлена на кухне царским повелением: