Спасите, мафия!
Шрифт:
— А при чем здесь ты? — перебила я сестру, усмехнулась, оперлась руками на столешницу и, склонившись к сестре, процедила: — Запомни, я сама решаю, кто мне друг, а кто враг. Не ты. И меня всё устраивает, — я вернулась к плите и уже совершенно спокойно сказала: — В конце концов, если не хочешь, не покупай. У меня заначка есть, так что это не проблема.
— Успокойтесь, — вклинился Хаято. — Устроили тут разборки! С чего вы вообще взяли, что ему нужен свитер? Я вот уверен, например, что он вас с вашей инициативой пошлет далеко и надолго!
— Он мерзнет, — пожала плечами я. — Так что я всё же попытаюсь с ним на эту тему поговорить.
—
— Представь себе, — хмыкнула я. Если честно, я злилась. Но не на Машу — ее «Маммонистость», точнее «экономность», а проще говоря, «жадюшность» была мне хорошо известна, и я ничего иного и не ожидала. Но вот то, что я не могла защитить человека, которого считала настоящим другом, от ее нападок, меня злило. Короче говоря, я на себя злилась — за то, что не знала, как дать Машке понять, что Хибари-сан хороший человек, не вспоминая о его трудовых подвигах…
— И мне еще кто-то что-то говорил, — закатив глаза, протянул герр Ананасэ, но ответить ему я не успела: на кухню заползло девятое чудо света. Восьмое у нас — волосы Скуало, которые никогда не путаются, несмотря на длину, но я об этом уже говорила. Замерев от удивления с неэстетично открытым ртом, я всё же нашла в себе силы собраться и, глядя на Франа, усевшегося на место Бельфегора, то есть справа от Мани, тихо спросила:
— Фран, а с Лягушкой всё в порядке? Она не порвалась?
— Какая странная реакция, — протянул зеленоволосый иллюзионист без головного убора, с которым мы, кстати, неплохо ладили. — Неужели ты, так мечтавшая увидеть мою макушку, и предположить не можешь, что Лягушонок к ней не был ни приклеен, ни припаян, и я мог снять его по собственной воле и без нанесения Лягуху травм, не совместимых с жизнью?
— Нууу, — протянула я призадумавшись, — наверное, мог, но я не ожидала.
— А в твои обязанности ожидание от меня сюрпризов и не входит, — заявил наглый Франя с хитрым блеском в глазах, и я, фыркнув, начала нагружать ему запеканку.
— Что интересно, — сложив руки в замочек и положив на них подбородок, вмешался Мукурыч, — ты не только снял Лягушку, но и не надел ничего другого. Неужели не боишься, что Бельфегор, за неимением на твоей беззащитной макушке шапки, начнет метать стилеты тебе в спину?
— Он все эти два месяца очень странный, — протянул Фран. — То ли заболел, то ли по Родине тоскует… Прямо как Вы, учитель. Что он в меня стилеты не кидает, что Вы трезубцем проткнуть не стремитесь. Ах, простите, я забыл — Вы же проиграли в карты, Вам нельзя. Но Принц явно заболел. Хандрой и депрессией — руки стилеты не держат. А может, у вас у обоих просто любовная лихорадка? Кандидаток-то много.
— Ку-фу-фу, ты, видимо, очень хочешь, чтобы я нарушил слово, — протянул Ананас, а я, одарив завтраком мелкого тролля, лишившегося земноводного партнера-защитника, начала разливать народу чай и поспешила вмешаться:
— Прекращаем, товарищи. Фран, ты его все равно не доведешь: Мукуро обладает отличной выдержкой, и если он пообещал тебя не трогать, он не тронет. А ты, Мукуро, хорош Франа запугивать: на него не подействует, а Маня вон в тебе скоро взглядом дыру прожжет.
— Оя, оя! — возмутился иллюзионист номер раз сей коммуналки. — Я не угрожаю. Я лишь описываю вероятные перспективы! Потому как если меня совсем уж вывести из себя, кто знает, какой Путь будет активирован?
Я поставила перед фокусником чашку и несильно стукнула
— Я знаю, ты не сделаешь этого, — заявила я, глядя ему в глаза. — А Маша не знает. Ты специально ей на нервы действуешь? Так зря: ей от этого хуже не будет, а вот запретить мне твои носки стирать она может запросто.
— И с удовольствием это сделаю! — подала голос моя слегка истеричная сестра.
— Брейк! — возмутилась я. — Давайте спокойно позавтракаем и не будем трепать друг другу нервы!
Маня что-то пробурчала в ответ, Ананас рассмеялся, а остальные, переглянувшись, просто вернулись к трапезе, и только Фран высказался:
— Меня это всё не касается, совершенно не касается. Но теперь я буду сидеть на этом месте всегда. У кого есть возражения?
— У Бельфегора! — дружным хором ответили я, Тсуна, Ямамото и Гокудера, а затем всё так же дружно рассмеялись, разве что Хаято поморщился, стараясь скрыть ухмылку.
— Не волнует, — пофигистичным тоном выдал Фран и зажевал запеканку.
Вскоре к нам присоединились остальные мафиозики, и между Франей и Принцем состоялась небольшая перепалка, но заявление Лягушонка без Лягушки: «Зато фальшивый Принц сможет, наконец, сидеть рядом с еще более фальшивой Принцессой», — уломало Бельфегора на смену места проживания, то бишь проведения трапезы, однако он не преминул нахамить Франу и повелеть ему надеть Лягушку. Сей момент вызвал незамедлительную реакцию у моей сестры, которая обругала Принца, как могла, хорошо хоть, в рамках приличий, и спас от немедленного погрома нас, как ни странно, Тсуна, вмешавшийся в разговор, горя решимостью (хорошо хоть, не Пламенем Предсмертной Воли), и заявивший:
— Давайте все успокоимся. Фран — такой же член общества, как и все, и сам может решить, как ему одеваться и что делать. Ни его сэмпай, ни его подруга не имеют права решать за него, а прислушаться к их советам или нет, решать только Франу. Не стоит спорить из-за этого — лучше спросим, что думает он сам.
— А я ничего об этом не думаю, — заявил фокусник, ковыряя хавчик вилкой. — Я уже всё сделал и оставил это в прошлом. Если кого-то не устраивает отсутствие на мне Лягуха, он может забрать его и надеть на себя вместо диадемы или ананаса. Мило было бы. Для любителей странностей…
— Твои зеленые волосы не менее странные, — усмехнулся Бельфегор, пыша яростью.
— А мне нравится, — протянул Франя, кажись, научившийся этой отговорке у Манюни, и на этом конфликт был исчерпан. Я подмигнула Тсуне, и он, смущенно улыбнувшись, кивнул в ответ. Молодец, меняется к лучшему!
Последней к завтраку спустилась Ленка. Она напялила на себя черную блузу готичного фасона с кружевными манжетами, торчавшими из-под рукавов укороченного приталенного двубортного пиджака с воротником-стойкой и ажурными серебристыми пуговицами. Надеюсь, цвет пиджака уточнять не надо… Черные брюки-клеш и кожаные туфли с узким длинным мысом того же цвета довершали картину, и наша Принцесса-уголёк, завязавшая длиннющие волосы узкой темно-бордовой длинной, до пояса, лентой в низкий хвост, выглядела довольно странно. Мы с Маней к таким закидонам уже привыкли, а вот многие мафиози воззрились на нее с недоумением. Ленка, ясен фиг, их заигнорила и вяло начала жевать давным-давно водруженную мною на стол запеканку, а я, видя ее совсем не боевой настрой, допив чай одним глотком, заявила: