Спасите меня, Кацураги-сан! Том 9
Шрифт:
Мы начали приём, а я всё равно никак не мог перестать думать о Инодзаки Томуре. Что-то ускользало из общей картины. Его колит и энтерит почти никак не проявлялись, а это большая редкость. Обычно человек сразу чувствует, что его желудочно-кишечный тракт выходит из строя.
Похоже, мы что-то упустили из анамнеза заболевания…
Ладно. С этим разберёмся после работы. Пока что надо заняться текущими пациентами.
Поток в этот день оказался плотным. У меня создалось впечатление, что все подчинённые Канамори
Члены лаборатории приходили с самыми различными недугами — от ОРВИ до гастроэнтеритов. Однако никому из них больничный не требовался, поэтому я назначал поддерживающее лечение и тут же переходил к следующему.
Так в середине дня я наткнулся на одного из самых неприятных пациентов за всё своё время работы в клинике «Ямамото-Фарм».
— Хитсубиши Наруко, — представился худощавый мужчина, затем громко закашлялся и присел напротив меня. — Сил нет, Кацураги-сан. Умираю! Кашель, одышка, всё, что ни спросите — всё мучает!
— Не сваливайте всё в кучу, — попросил я. — Давайте по порядку. Кашель сколько дней беспокоит?
— Уже десять! — заявил он.
Десять — это слишком долго для неосложнённого острого заболевания. Либо я наблюдаю тяжёлое течение ОРВИ, либо передо мной хронический больной. Возможно, с ХОБЛ, как сокращённо называют хроническую обструктивную болезнь лёгких, или нетипичной формой бронхиальной астмы.
Я взглянул «анализом» на его лёгкие, но не отметил для себя ничего необычного. Затем перевёл взгляд на сердце, которое тоже может вызывать кашлевой синдром при развитии сердечной недостаточности. Застой в лёгких сердечного генеза запросто может стать причиной кашля.
Но нет. И там всё чисто. Любопытно…
— Температура была? — уточнил я.
— Кацураги-сан, вот кашляю десять дней, и все десять дней у меня температура, — заявил Хитсубиши Наруко. — Иногда тридцать семь, а иногда за сорок переваливает.
Ничего не понимаю… Бред какой-то! Возможно, в других органах возникла патология, вызывающая лихорадку. А кашель — просто случайное следствие другой болезни?
Нет. Чисто! Всё чисто. Почки, желудочно-кишечный тракт, лёгкие, сердце и даже головной мозг — всё в полном порядке.
Не могу даже примерно предположить, откуда у Хитсубиши взялась температура, да ещё и столь высокая.
— Кашель с мокротой? — решил уточнить я.
— Конечно! — заявил он. — Водой льётся! Полон рот этой гнойной пены. Каждое утро начинаю с того, что отхаркиваю эту дрянь.
— Гнойной, говорите? — нахмурился я. — Какого она цвета?
— Жёлто-зелёного, — ответил Хитсубиши. — Поверьте мне, Кацураги-сан, на вкус она жутко отвратительная. Я больше так жить не могу!
Но его лёгкие полностью чистые!
На всякий случай, чтобы не пропустить скрытую болезнь, я включил «клеточный анализ» и пробежался по его лёгким, рассматривая клетки бронхов
И там не оказалось болезнетворных бактерий. Мне сразу же всё стало ясно. И от осознания истинного диагноза меня продрал гнев.
Этот диагноз называется очень страшным грозным названием. По международной классификации болезней: «Z.00».
Эта буква и два нуля означает, что пациент здоров. Так какого же, спрашивается, чёрта ему от меня надо?
Хотя… Нет. Я могу проверить ещё кое-что.
— Чего вы там возитесь со своим фонендоскопом?! — возмутился Хитсубиши Наруко. — Очевидно же, что я тяжело болен! Мне нужен больничный. Сначала на пятнадцать дней, а потом…
— Тихо, — решив не сдерживаться, рявкнул я. — Подождите. Я подозреваю нечто серьёзное…
К тому моменту я уже проверил его психику с помощью «психоанализа». Никаких отклонений нет. Маскированная депрессия отсутствует. А именно она может вызывать почти любые симптомы в нервной системе человека.
Чёртов симулянт отнял у меня почти десять минут! Я за этот срок мог бы принять трёх реально больных пациентов, и оказать им помощь.
Что ж, а вообще-то, раз уж он решил поиграться со мной, я тоже нарушу святые правила деонтологии и отвечу ему. Тем более, фактически, он моим пациентом не является. Болезней у него нет. Значит, можно и наказать обманщика.
— Вижу, вы сдавали анализы несколько недель назад, — вздохнул я. — Тяжёлая ситуация. Похоже, вам надо госпитализироваться.
— Как это… — испугался он. — Почему? Куда?!
— Не могу сказать… Хитсубиши-сан, это очень тяжёлый случай. Может потребоваться операция. Но вы не переживайте, я смогу провести её самостоятельно.
Сакамото Рин удивлённо слушала меня, явно осознавая, что я шучу. Но Хитсубиши Наруко этого не понимал.
Мой телефон зазвонил.
— Простите, Хитсуюбиши-сан, одну минуту, — попросил я.
Звонила Сакамото Фумико — заведующая регистратурой.
— Доброе утро, Сакамото-сан, в чём дело? — спросил я.
— Кацураги-сан, мы заметили неладное. У нас около регистратуры целая толпа пациентов, которые к вам были записаны, но… Кто-то отменил их запись. В системе указано, будто это сделали вы.
— Чушь, — ответил я. — Думаю, вы и сами прекрасно это понимаете.
— Понимаю, Кацураги-сан, вы бы никогда так не сделали. Поэтому я и позвонила айтишникам. Они сейчас пытаются решить эту проблему. Дело в том, что с вашего аккаунта была удалена вся запись, а затем в ту же минуту записаны новые люди!
— Я с этим разберусь, — заключил я. — Дайте мне пару минут, — я положил трубку и сообщил Хитсубиши Наруко: — Мне надо отойти. Вскоре вернусь и продолжу ваш осмотр.
— Безобразие! — стукнул кулаком по столу он. — Это непростительно, Кацураги-сан! Мне так тяжело… Так плохо! А вы просите меня ждать?!