Спасите наши души!

Львов Сергей Львович

К столу, за которым работала Марина, тянулась нетерпеливая очередь. В стороне сидел Маринин лей­тенант Петя, изучая прейскурант, ждал. Марина за­писывала заказ по телефону, жестами обнадеживала очередь, что сейчас освободится, успевала улыбнуться лейтенанту, чтобы он не соскучился, и все-таки за­метила, когда вошла Ася.

— Посиди минутку, — сказала Марина Асе и тут же объяснила в трубку: — Нет, это я не вам... Шпро­ты я записала. Дальше что? Нет, крабов нету. Майо­нез... Один, два? Записано... Семга? Нет, не очень со­леная... Триста граммов?

Записала. Все? Фруктов не желаете? Вино? Из сухих? Болгарское есть, очень хорошее...

Лейтенант Петя увидел Асю, с которой был зна­ком, и встал, слегка прищелкнув каблуками и при­ложив руку к фуражке. Ася показала глазами, что сядет на другой стул. Лейтенант хотел было подо­двинуть свой стул к тому, на который села Ася, но Марина, продолжая записывать заказ, нахмурилась. Лейтенант остался сидеть на своем месте.

Марина положила телефонную трубку и сказала полному мужчине в светло-песочном пальто и корич­невом берете:

— Теперь займемся с вами. Я не очень вас за­держала?..

Она приветливо улыбнулась. Берет, который толь­ко что выражал нетерпение, сказал мягким басом:

— Ничуть. Напротив. Мне только приятно.

Тут нахмурился лейтенант.

Они все время ревновали друг друга. Ася была посвящена в эти переживания. Впрочем, сегодня они казались ей пустяковыми.

Наконец Марина отпустила всю очередь и повер­нулась к лейтенанту.

— Что мы будем заказывать, товарищ офицер? — спросила она.

Это была ее постоянная шутка, и лейтенант каж­дый раз заново смущался.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказала Ася. — Я для того и пришла.

— Пошел бы ты, Петя, к прилавку, где кофе про­дают. Выпил бы чашечку, — предложила Марина.— Замечательный кофе! Называется «Экспрессо». «Де­вушки с площади Испании» помнишь? Там все такой пьют.

— А что в нем хорошего? — возразил Петя. — Одна горечь.

— Нам нужно поговорить с Асей. Конфиденциаль­но, — сказала Марина.

— Пожалуйста, — ответил Петя и остался сидеть на месте.

— Пойди, погуляй, — сказала Марина.

Петя послушно пошел к выходу.

— В газетном киоске продается словарь иностран­ных слов, — крикнула Марина ему вдогонку. — Культурки не хватает, — пожаловалась она. — Ну, что у тебя случилось?

Но тут зазвонил телефон.

— Подождите, — сказала Марина в трубку, — я принимаю заказ.

— Я вчера виделась с Павлом, — торопливо нача­ла Ася.

— Вечером?

— Да, вечером. Он позвонил позавчера и сказал...

— В чем ты была? — с любопытством перебила Марина. — Сумочку не забыла? Хорошо тебе с сумоч­кой? Павел ее заметил?

— Очень хорошо с сумочкой, — ответила Ася, — спасибо. Ты прими заказ, а то я не могу говорить.

Марина приняла заказ.

— Значит, сумочка тебе идет? Я рада. Ну и что, в кино ходили, наверно?

— Собирались, но не пошли. Я хотела идти еще в пятницу, а он сказал, что в пятницу не может.

— А ты?

— А я согласилась пойти в субботу.

— А он?

— А он... — начала Ася и почувствовала:

ей ни за что не рассказать Марине, что было вчера. — А он опоздал... — выдумала она.

— Да ну! — с нарастающим интересом сказала Марина. — А ты?

Тут зазвонили два телефона сразу.

— Подождите, я принимаю заказ, — ответила Ма­рина в обе трубки. — А ты? — повторила она.

— Дома поговорим, — сказала Ася и пошла к вы­ходу.

Марина снова взяла сразу обе трубки, но на лице изобразила удивление, что Ася прерывает разговор на таком волнующем месте.

Ася остановилась на улице. Около киосков с па­пиросами и конфетами, около лотков с журналами, мороженым и пирожками, около театральной кассы, справочного бюро и чистильщиков обуви толпился народ.

Она увидела Вадима, но не стала подходить к не­му. Вадим был занят: вывешивал около вестибюля метро свежий номер «Комсомольского крокодила».

В толпе мелькали первые мальчишки без пальто и первые огородники с лопатами, завернутыми в меш­ковину.

Все было яркое, шумное, радостное. Все спешили. Только ей нечему было радоваться, некуда было спе­шить. Если бы вчера не случилось того, что случи­лось, она бы тоже все воскресенье скорее всего про­вела одна. Но тогда можно было бы ждать, что Павел приедет к вечеру или хотя бы позвонит по телефону. Теперь ждать было нечего.

Ася пошла к дому. Откуда-то доносился металли­ческий звон, жидкий и частый. Вот так на турист­ской базе, где она была летом, созывали в столовую. Теперь звон стал реже и чуть гуще. Ася поняла: в церкви звонят.

Раньше она тоже слышала по воскресеньям цер­ковный звон, но не обращала на него внимания. Те­перь это было связано с Павлом. И она вдруг реши­ла войти в церковь и посмотреть: что там делается внутри? А то ведь она про это только в книжках чи­тала. Конечно, у них во дворе есть девочки, которые ходят в церковь, например на пасху куличи святят или просто так. Одни из любопытства, другие потому, что этого хотят родители. Она в церкви не была ни­когда. Ася представила себе, как отец, который до cих пор любит вспоминать комсомольские собрания своей юности, и «Синюю блузу», и мюдовские демонстрации, рассердился бы, если бы узнал, что она пошла в цер­ковь. Но должна же она понять, чем это могло при­влечь Павла! Конечно, они никогда, никогда больше не увидятся, она не станет встречаться с попом. Но она должна понять! Для себя, иначе она все время будет думать только об этом.

На ступенях церковной лестницы Ася помедлила. Вдруг она сразу за дверями встретит Степановну и та кинется на нее со своими липкими словами? Ася брезгливо передернулась. Но сзади шли люди, спе­шившие в церковь, и она вместе с ними вошла внутрь.

В первом маленьком зале, отделенном от осталь­ной части церкви стеной с дверями («В вестибюле», — подумала Ася привычным словом, потому что не зна­ла, как это называется), прямо на каменном полу сидели старухи и с ними мальчик лет двенадцати-тринадцати. Они просили милостыню.