Спаситель Птолемей
Шрифт:
Эта рабыня была единственной прислужницей, имеющей право видеть Эвридику в постели. Посвященная во все тайны искусства косметики, сохраняющей свежесть и красоту, рабыня-египтянка, не дожидаясь приказаний, налила парного молока ослицы в большую серебряную чашу. Мягкой губкой смыла с лица, шеи и плеч еще сонной госпожи тонкий слой благоухающей мази. Затем рабыня протянула руки к постели. Окончательно проснувшаяся Эвридика оперлась на её руки, приподнялась и села на краю своего роскошного ложа. Рабыня накинула на плечи своей повелительницы, одетой только в тунику из тончайшего полотна, короткий хитон из розового мягкого шелка, одела на
Наконец Эвридика переместилась с ложа в удобное кресло, обитое мягким леопардовым мехом. Рабыня развязала сетку из золотых нитей, придерживающую по ночам волосы госпожи. Иссиня-черные локоны рассыпались по обнаженным плечам. Рабыня начала осторожно расчесывать волосы своей повелительницы.
– Заплетай волосы потуже! – приказала Эвридика.
Когда прическа была закончена, она резким тоном скомандовала.
– Позови скорее Анувия и жди моего вызова!..
Через минуту в покои Эвридики вошел невысокий старик с умным и хитрым взглядом, проницательными, бегающими глазками на желтом, как морской, песок, лице.
Он поклонился с почтительностью союзника и спокойно остановился перед Эвридикой.
С минуту продолжалось молчание, затем старик приосанился и произнес с оттенком упрека.
– Ты не боишься, если кто-нибудь увидит меня здесь?
Эвридика загадочно улыбнулась.
– Не беспокойся! Мне необходимо было переговорить с тобой об очень серьезном деле. Сделать это я могу только в утренние часы. Сейчас Птолемей готовится к священной церемонии, и у нас с тобой есть немного времени.
– Что доставило мне честь переступить порог твоей опочивальни? – подобострастно спросил маленький старик, глазки которого быстро бегали по роскошным покоям, словно изучая каждую подробность всего находящегося здесь.
– Надеюсь ты помнишь причины нашей дружбы?
На хитром лице Анувия появился испуг.
– Мой повелитель, твой брат Кассандр, повелел мне исполнять любое твое приказание.
– Вот именно. Любое!..
– Соблаговоли указать мне твои желания, – медленно произнес старик.
Подобно разъяренной тигрице вскочила Эвридика. Сверкая глазами, прошептала на ухо своему сообщнику.
– Агнесса немедленно должна исчезнуть из Александрии!.. Немедленно!.. Она должна умереть!..
– О, повелительница, – с ужасом прошептал Анувий, – почему ты желаешь её смерти?
– Я ненавижу эту афинянку… Знай, – что Птолемей изменник! Он любит Агнессу!.. Понял теперь?
– Он любит её талант! Как любит всё истинно прекрасное. Не более того. Агнесса же любит его брата Менелая, и Менелай любит её, – задумчиво прошептал Анувий.
– Птолемей настолько увлечен ею, что почти каждый вечер наслаждается её пением…
– Голосом Агнессы восхищается вся Александрия!..
– Замолчи и не перебивай. Мой муж не скрывает ни от кого своего увлечения. Агнесса любит
– У тебя нет соперниц, прекрасная Эвридика!..
– И не должно быть!..
– Тебе ли бояться соперниц? Ты из знатного рода Антипатра. Ты родила Птолемею сына, скоро у вас появится второй ребенок.
– Агнесса моложе меня!.. И красивее!.. Она похожа на Таиду, которую Птолемей не может забыть до сих пор. Довольно слов, Анувий… Агнесса должна умереть!.. Это простая самозащита с моей стороны.
Анувий низко склонил свою хитрую голову.
– Да, ты права, Эвридика… Соперница не должна стоять у тебя на дороге, если тебе это не нравится. Но почему ты не пошлешь к ней кого-нибудь другого? Мало ли у тебя более подходящих и более молодых слуг? Я человек слабый, мое оружие слово, а не кинжал. Убить любимицу и гордость Александрии…
Эвридика злобно рассмеялась. Её холодные глаза буквально пронзили Анувия.
– Безумец, – прошипела она, – я дочь Антипатра, сестра Кассандра, ты думаешь со мной можно спорить? Запомни, средства предоставляю придумать тебе самому. В этом деле тебе нет равных. Но, если ты не выполнишь моего приказа, то… Твоя голова заплатит за её жизнь. Птолемей тут же узнает, что ты отправляешь моему брату все сведения о делах моего мужа без его ведома. Запомни, Птолемей жесток в своей мести!.. Он не прощает измену!..
Хитрое лицо Анувия исказилось от страха…
– Я повинуюсь!..
– То-то же! – гордо произнесла Эвридика.
В эту минуту она была удивительно похожа на своего брата Кассандра.
Едва Анувий покинул покои Эвридики, в опочивальню вошли несколько рабынь.
– Голубой хитон с вышивкой из жемчужин и мой любимый гиматий, – приказала Эвридика.
Опытные руки рабыни-египтянки, единственной, имеющей право прикасаться к великолепным волосам повелительницы, поправили драгоценные шпильки, украшенные крупными жемчужинами, и затем рабыня бросила взор на тяжелый гиматий, вытканный из серебряных нитей, который четыре рабыни осторожно вынули из громадного сундука.
– Что нового в городе? – спросила Эвридика молодую рабыню, усердно шнурующую золотые сандалии.
– Весь город заполнен народом. Много знатных гостей. Вчера поздно вечером во дворец прибыл Селевк со всей своей семьей. Птолемей очень рад его приезду.
– Благодарю тебя, Дафна! – произнесла Эвридика. – А что Агнесса?
– Агнесса и Менелай только что в великолепных носилках отправились встречать саркофаг с великим Александром. Я слышала, что афинянка будет возглавлять шествие плакальщиц из самых красивых девушек Александрии.
«Ты, Агнесса, будешь среди плакальщиц, а я в носилках рядом со своим супругом, всемогущим Птолемеем,» – успокоила себя Эвридика. Ненависть сверкнула в её бездонных черных глазах. Но рабыня ничего не заметила.
– Подайте мне большое зеркало! – приказала Эвридика, на которую три рабыни одели и уложили красивыми складками голубой хитон.
Одна из рабынь принесла большое серебряное зеркало и держала его перед Эвридикой, постоянно меняя положение так, чтобы госпожа могла следить за окончанием своего туалета. Это была тяжелая и ответственная обязанность, так как бедной рабыне не раз приходилось дорого расплачиваться за мгновение рассеянности или утомления.