Спасти графство и законного короля!
Шрифт:
Нелли.
Кажется, все прошло хорошо, от поездки в столицу отговорилась, в великом желании выйти замуж за принца призналась, три месяца себе выторговала. Интересно, почему король так заинтересовался темными личностями, которые могут пробраться в графство? Я беседы с людьми проводить умею, иногда, что бы выудить из больного нужные сведения целое расследование проводишь. И врут пациенты часто, не знаю почему, предпочитают скрывать истину! А тут я просто нюхом чуяла, что этот вопрос волнует короля больше всех других сведений о состоянии графства! И, воспользовавшись, что карета едет плавно, Летти задремала, я достала из корзинки с завтраком тонкий ножик, приложила его к нагретому камню, который не давал остыть кастрюльке с кашей, нагрела, и аккуратно отделила сургучную печать с оттиском герба Его величества. Я, конечно, не мошенница, завещания и письма не подделывала, но с ножом-то управляться умею! Развернула и прочла написанные четким почерком, явно писец писал, заранее, строки…
Прочла и выругалась! Проснулась Летти, и я срочно сложила
– Скоро приедем, – посмотрев в окно сказала Летти, - покушаете сейчас, или до дома подождете, Ваше Сиятельство?
– Спасибо, Летти, подожду.
– Что-то случилось? Вы чем-то расстроены, вроде с королем все хорошо?
– С королем хорошо, а в остальном все плохо! Ладно, разберемся! Попроси править к госпиталю!
– Да как же так, не покушавши! Вам надо через каждые четыре часа есть, что бы на нормальную пищу перейти!
– Хорошо, Летти, поехали к замку, я переговорю с Густавом, а то со злости дров наломаю!
Подъехали, переоделась. Поела, чтобы Летти не ворчала, попросила позвать Густава, чтобы переговорить с ним сначала. Обидно было, что мне так не доверяют. Кричать хотелось. И чем я недоверие вызвала? Вроде вчера с Густавом переговорили, он мое поведение одобрил, и с выводами моими согласился. И в отношении королевского семейства тоже! Пришел дворецкий, сообщил, что Густав с управляющим уехали в ближний порт, это куда причалил корабль с больными, раньше полуночи не вернуться, а могут заночевать. А я себе уже от злости места себе не нахожу. Нет, все равно к больным ехать надо, так что совмещу неприятное с полезным. Поехала сначала в барак. Все в порядке, сегодня только два трупа, и то одного привезли уже в агонии. В госпиталь можно переводить еще 15 человек. Дала добро. Так скоро там места не останется! Надо подумать, какое еще помещение можно под почти здоровых, только слабых, занять. Так и перевод темнилы незаметен на фоне остальных будет! А переводить его в замок придется. Ишь, лежит, глазищами черными зыркает! Ничего, сейчас отыграюсь! Надо только помещение найти, где можно поговорить без свидетелей. Свидетели ни ему, ни мне не нужны. Нашла! Комнатка, где ребята, ухаживающие отдыхают по очереди! Заглянула, свободно. Четыре кровати, стол, три стула. Сойдет. Ребят созвала, спросила про обстановку, сказала, что завтра самых крепких переведем в замок, найдем помещение. А сюда новых из барака, иначе мест всем до полного выздоровления не хватит! Спросила про всех, по порядку. Темнила уже в туалет сам выходит, моего разрешения не было, настоял. Привык, что его слово приказ к исполнению. Ничего, сейчас поймет, что в госпитале главная фигура – врач! Ох, как я зла! Но это хорошо, что ходит, значит, сюда дойдет.
Я стол освободила, вспомнила Густава, как он диагностику устроил, явно же, что бы с ним переговорить, тихо и не заметно. На столе листки свои разложила, изучаю. Ребята комментируют. Едят все хорошо, жалуются, что скучно, Я сказала, что сейчас опрос проведу, кто что делать может. Куда определять. Вызвала пока тех, кто ближе к двери. Один шорником оказался, ну, ему в мастерской дело найдется, при конюшнях. Еще один, сапожником. Этого тоже пристроим. Два садовника. Этих к комнатным цветам. И букеты составлять. Пока пусть горничных учат. Один портной. Хорошо, мне рубашки нужны. Обещала же женщинам. Пусть шьет потихоньку. А предпоследний, аж механиком оказался! Я с ним решила после переговорю, что знает, что может, у меня еще столько задумок имеется, вот, может, поможет воплотить. Сказала, что завтра место в замке определю, и всех, кто в состоянии сам себя обслужить, переведу, спать и есть вместе будут, все равно у них диета, Двух ребят из медицинской команды приставлю, чтобы наблюдали, и пусть постепенно работать начинают, не через силу, а в охотку, не перенапрягаясь. Последнего темнилу пригласила. Посмотрим, что наврет!
Оливер.
Сегодня Густав пришел весь взволнованный, Рассказал, что сестру вызвал на карантинную заставу король. Он беспокоится, что тот увезет ее и срочно замуж за сынка своего младшего выдаст. Графство-то лакомый кусок, а графиня так, приложение. Понравится – будет жить, не понравится – можно выкинуть! Все уговаривал его не бояться сестры и открыться ей. Все равно придется, надо как-то в графстве пересидеть. Но Оливер пока не решался. Только дважды от смерти спасся, рисковать не хотелось. Начал потихоньку расхаживаться. Соседи тоже планы на будущее строили. Все правильно, живые о живом. Мужик, сосед, портным оказался, все хотел предложить всем штаны пошить, Хотел завтра у графини материал попросить, попроще. Переживает, что в халате, как старик, или барышня. Он себе на женской половине вдову присмотрел, с двумя детьми. Говорит, домик у нее в городке по соседству, муж умер, дети в приюте, а ее сюда свезли. беспокоится, как дети. Паренек из помощников графини сбегал, узнал, говорит, оба живы, в приюте при храме все правила соблюдают, якобы это Богиня так велела, и через графиню передала. Женщина и ожила. Хорошо простым людям! А что ему делать?
Соседи спрашивают, кто таков, откуда. Назвался писцом, из города, что невдалеке от их замка был. Сказал, что зимой застудил легкие, доктора велели перебираться жить южнее, а лучше, к морю поближе. Он и пришел в графство, еще до карантина, почти устроился к купцу одному, на испытательный срок, а тут мор, порты закрылись, ну ему от места и отказали. Больше в порту искать было нечего, он и пошел
Мужики говорили, что госпожа беседует со всеми, что бы к делу приставить. Что же, представится тоже писцом, с севера. Почерк у него хороший, что документов нет, так обокрали, пока на обочине валялся, не побоялись заразы. Так что, как позвали на беседу вошел уверенно, барышня предложила сесть, рассказать о себе, чем думает дальше заниматься. Он свою версию и выдал. Барышня как-то нехорошо посмотрела, причем не на него, а на распахнутый ворот рубашки, усмехнулась и сказала:
– Хорошая история. Только я сегодня с королем беседовала, с тем, кто на троне сидит, и он очень интересовался, не попадают ли в графство бродяги и преступники, и даже передал со мной письмо капитану стражи, с инструкцией относительно одной персоны. Но я девочка любопытная, я захотела узнать, что моему капитану король в нарушение всех традиций, приказывает. Вот, ознакомься!
Она протянула Оливеру вскрытое, без повреждения печати письмо. Строчки от волнения плясали перед глазами!
Глава 9.
Нелли.
Я внимательно смотрела, как меняется лицо у молодого человека. Бледнеет, на висках капельки пота выступили. Как будто вот-вот в обморок грохнется. А что, может, все-таки слабый еще после болезни, жалко даже стало. Что бы не дать жалости взять вверх, стала вспоминать содержание письма.
– «Начальнику стражи графства Рисс. Обращаюсь к вам напрямую ввиду отсутствия мужчин, способных управлять графством. Дело в том, что вопрос чрезвычайно срочный и для его разрешения требуется ваша помощь. Вам, наверное, известно, что по исполнении моему племяннику 21 года я должен, согласно данной брату нерушимой клятве, передать корону его сыну. Для этого я вызвал племянника с семьей в столицу, чтобы выполнить свой долг, а потом наставлять юношу в искусстве управления страной. К сожалению, принц, видимо, наслушался ложных слухов о том, что я желаю его смерти, и сбежал по пути в столицу. Причем, сбежал он тогда, когда караван двигался вдоль границы Рисского графства. Есть подозрение, что границу графства он пересек. Дальнейшая его судьба – неизвестна. Госпожа графиня рассказала, что вы регулярно патрулируете дороги и отлавливаете бродяг, что бы не заболевали и не разносили заразу. Как подчиненному графине, я не могу приказывать вам напрямую, поэтому прошу считать это просьбой. Королевской просьбой! Пересмотрите всех задержанных бродяг, а может быть и заболевших, свезенных в бараки, может, вы найдете принца среди них! Так как он отсутствовал семь лет, и последний раз появлялся на публике в 14лет, даю описание его внешности: довольно высокий, хорошо сложенный молодой человек, яркий брюнет, черные шелковистые волосы, длиной до середины лопаток, мокрые завиваются локонами. Тонкие, правильные черты лица. Большие, почти черные глаза, темные брови и ресницы. Так как брюнетов много, и, наверное, половина из них красивы, указываю на особые приметы, по которым принца легко опознать. Небольшая, не больше горошины родинка в нижней части шеи, точно посередине, как раз над выемкой грудины в виде неправильного сердечка. И старый шрам, со следами швов, длиной около 3-х дюймов, идущий от нижнего сустава указательного пальца левой руки, через всю нижнюю фалангу до основания большого пальца. Эти приметы легко увидеть, не раздевая человека, просто при внимательном осмотре. Если вам выпадет удача найти моего племянника, то прошу сразу же отконвоировать его на карантинный пост на большом тракте в столицу. Обращаться со всей возможной вежливостью, но твердо. В случае активного сопротивления, разрешаю применить силу, но не запредельную, и ограничение свободы.
Его королевское Величество, Одгорин. Король Венидии».
Сидящий передо мной человек. Принц? Король? Уже овладел своими эмоциями. Спокойно поднял на меня глаза и с усмешкой спросил:
– Руку показать?
– Зачем, и так все ясно, – ответила я, – неясно только, что делать дальше.
– По-моему приказ короля ясен. Задержать и препроводить на карантинный пост. Можно применить силу, правда это сейчас не понадобится. Я никакого сопротивления оказать не смогу. Сил нет. Только, пожалуйста, поясните, так называемый «Адов мост» находится до, или после того карантинного поста?
Я изумленно посмотрела на него. – А какое это имеет значение?
– Прямое. В прошлый раз готовилось падение моей кареты с этого моста. Интересно, в этот раз придумают что-то новенькое, или воспользуются старой заготовкой!
– Откуда ты знаешь?
– Густав подслушал, перед тем, как вытащить меня из шатра, куда меня зашвырнули на ночь. Конюхи обсуждали, что жалко лошадок, нельзя ли подрезать постромки так, чтобы карета рухнула, а они остались!
– Ничего себе! А тех, кто в карете? Они не жалели??