Спасти графство и законного короля!
Шрифт:
– Нелли, – удивленно спросил Оливер, робко поднося пальцы к моим волосам, – зачем ты прячешь такую красоту под этом дурацким головным убором?
– Для того, что бы никто не донес королю о том, что я вполне оправилась после мора. Что бы он не сообразил сэкономить, и не объединить две свадьбы в три! Тогда придется «заболеть», якобы у меня обещанный рецидив, но эта симуляция выбьет меня из колеи на неопределенное время и лишит повторной возможности отказаться от свадьбы в случае острой необходимости!
– Понял. Нелли, – продолжил он с какой-то самоубийственной решимостью. Наверное, с такой прыгают в костюме "крыло" с небоскребов экстремалы из моего мира. – Нелли, я понимаю, что сейчас совершенно не время, Я не только никто, я больше, чем никто, я не знаю ни своего будущего, ни того, что будет со мной завтра, но именно поэтому я хочу сказать тебе все
– «Додждалась! Дотянула! Теперь давай, признавайся, выкручиваться никак не выйдет! Он был предельно честен, тебе остается быть честной в ответ»!
– Оливер, – слегка дрожащим голосом ответила я, – я не буду кривить душой и уверять тебя, что я обычная девушка, а ты все же почти король, что я тебя недостойна и прочую чушь. Я тебя очень уважаю и ценю, что бы продолжать врать, как я вру окружающим. Не считай мои слова признаком, что я отвергаю твои чувства, просто я не могу прямо сказать заветные слова, пока ты не узнаешь правду обо мне. И примешь, или не примешь ее. Давай сядем, потому что я от волнения плохо стою на ногах. – Я подтолкнула принца к небольшому дивану в углу кабинета. Уселись.
– Оливер, то, что я сейчас расскажу не сказка, и не бред сумасшедшей. Я не из этого мира. Не из этого времени. Там, где я жила с этого века, в котором мы сейчас существуем, уже прошло четыреста лет. Так что это далекое прошлое. Мир другой. В моем мире нет магии. Все те механизмы и орудия существовали там очень давно. Я знаю историю своего мира, оттуда все эти мысли о третьем сословии, о революциях, которые произошли там. Но что случиться здесь, извини, подсказать не могу. Только общие принципы развития общества. В своем мире я была врачом, то есть лекарем. И погибла в момент, когда мы с коллегами спасали одного раненого парня. В госпиталь прилетел снаряд, вроде твоего взрывающегося шара, только значительно больше. Я там, в своем мире погибла. И мое сознание, мою душу ваши боги перенесли в ваш мир. Им срочно требовался человек, способный остановить мор, эпидемию. Здесь умирала девочка, сестра Густава. В момент, когда ее душа отлетела, ее место заняла моя. Поэтому я и знаю так много для этого мира, но совсем немного для моего. Я не переживаю. Там я прожила хорошую жизнь, у меня сын, внуки, им передали орден, которым наградили меня. Только, Оливер, там мне было 65 лет! И сейчас в теле 17-летней девушки существует 65-летняя старуха. Нет, я старухой себя не чувствовала, но года никуда не денешь. Вот такая, нереальная, правда, Оливер. Сможешь ли ты принять, что девушке, чье тело ты полюбил в три раза больше лет, чем тебе? Что она была замужем, что ее сын старше тебя, и у нее внуки? Да, я проживаю вторую жизнь, но при этом мне никуда не деться от первой.
– Как тебя звали в том, другом мире? – Всего ожидала, но не этого вопроса. И вообще, парень в истерике не бьется, от меня, как от нечистой силы не отмахивается, спокоен, даже слишком.
– Надежда. – Отвечаю, – в переводе на ваш язык это будет надежда.
– Ты любила там, в другом мире, своего мужа? Скучаешь по нему?
– Ты хотел честности? Да, я любила, но только моя жизнь не была полностью счастливой. Я любила, а он позволял себя любить. И поняла я это уже поздно, когда жизнь уже перевалила на вторую половину, и ничего уже не исправишь. Он тоже любил, как оказалось. Нет, не женщину. Тут он был честен. Он любил мою квартиру. Квартира – это часть дома, принадлежащая только тебе. У нас огромные города. Если каждая семья будет иметь один дом, то город займет полстраны. Поэтому в городах строят дома от 3х до 20 с лишним этажей. И люди занимают одну секцию. Размер зависит от богатства. Важно еще местоположение. Наш дом был старинный, находился в самом центре города. Второго по величине в стране. А мой муж детство и юность провел в маленьком городке в сельской местности, в глуши. И всю жизнь мечтал о большом
Несколько минут мы сидели молча. Потом я решила, что дальше это молчание тянуть нельзя. Попыталась встать, но мою ладонь крепко сжимали чужие пальцы.
– Надежьида, – коверкая незнакомое имя, прошептал Оливер, – подожди, выслушай меня. Я долго не мог разобраться в своих чувствах, не понимал, чем ты меня притягивала. Скажу прямо. Внешность Нелли совершенно не в моем вкусе. У меня было четкое чувство, что я люблю именно личность. Личность, как я думал, Нелли. Сейчас я осознал, что под видом Нелли я полюбил именно тебя, твою личность. Надежьида. И мне все равно, сколько тебе лет. Душа человека не стареет. Я понял, что у тебя была не очень счастливая жизнь с мужем. Ты разочарована в мужчинах. Но я-то люблю тебя, а не твое графство или замок, именно тебя, ту, которая не сломалась от известия о своей гибели в своем мире, ту, которая как только встала на ноги кинулась спасать больных и графство. Ту, которая дала нам столько новых идей. Ту, которая подсказала мне дорогу, дающую надежду на возвращение титула, а значит, на жизнь! Так что, прошу тебя, дай нам шанс. Дай шанс себе, ощутить себя любимой. Единственной. Не отвечай прямо сейчас, подумай. И, когда будешь готова, дай ответ. Хорошо?
Я кивнула: – Только одна просьба. Не говори Густаву. Я знаю, вы друзья но он потерял слишком многих, всю семью. Если он потеряет еще и Нелли… Так что я остаюсь Нионеллой, сестрой Густава, которая почему-то, вернее, не почему-то, а после общения с Богиней стала предлагать свои сумасшедшие идеи. Договорились?
Разойтись мы не успели. В кабинет без стука ввалился Густав и выкрикнул:
– Корабли Дамбрии вошли в акваторию порта Шелд!
Глава 19.
Выпалил и вдруг обратил внимание на нас:
– А вы что здесь делаете, ночью, вдвоем на одном диване? Вер, ты мне друг, но Нелли моя сестра!
– Густав, что у тебя за мысли? Или каждый судит в меру своей испорченности? Да, сидим, обсуждаем мысли о том, как лучше привлечь для нашей поддержки третье сословие.
– Да, но почему не за столом, а на одном диванчике, бок о бок!
– Густав, ты все-таки иногда тупишь! Мы должны обсуждать заговор сидя у стола и перекрикиваясь через всю столешницу? Она не маленькая. А полог тишины, как тебе известно, никто из нас поставить не может, так как магия после болезни так и не вернулась. И неизвестно, вернется ли. Ты хочешь, что бы весь замок сплетничал, кто скрывается под именем писца Эверта? Я не уверена, что среди слуг нет ни одного соглядатая короля! А так, сидим рядышком, говорим тихо, надо было еще свечи погасить, что бы света из-под двери никто не увидел. Но боюсь, что тогда бы ты совершенно взбесился. А вообще, некогда такими глупостями заниматься. Доложи четко, сколько кораблей, какого класса, как далеко зашли? У нас впереди бой, а мы тут семейными разборками занимаемся!
Тут отмер Оливер:
– Густ, я тебе как друг клянусь. Ничего непристойного тут не происходило. Сидели, разговаривали. Ты действительно расскажи подробнее, что в порту происходит.
– Ладно, замнем для первого раза. В порт вошло пять кораблей. Один, линейный, похоже флагман. Наблюдатель уверяет, что он несет королевский штандарт. Два поменьше, но тоже крупные, и две легкие бригантины. К причалам не подходили, бросили якоря на рейде. Вооружены. Флагман несет шесть баллист, более мелкие, линейные по четыре, бригантины тяжелыми орудиями не оснащены. Так, катапульты. Похоже, на них десант.
– Значит, воюем?
– Я бы подождал, – высказался Оливер, – пусть обозначат намерения. А то обстреляем, а они заявят, что зашли мачту треснувшую у флагмана починить, по-соседски, по-дружески, а остальные корабли – это королевский эскорт, сопровождали его величество на Подзорные острова, на гусей охотиться!
– Да, ты прав. Но ехать в Шельд надо. Сейчас. Только, как положено, в храм заедем.
Густав прищурился:
– Надеешься на еще одно божественное откровение?
– Насчет откровений, это дело Богов, явить, или не явить, а вот жертву принести надо и удачи попросить, так обычаи велят.