Спасти красноармейца Райнова. Книга седьмая. Пацифист
Шрифт:
– Капитан, поражаюсь твоей наглости. Место за все зенитки.
– Это не штаб дивизии. Половину…
Спорили мы долго, торгуясь, причём оба получали от этого немалое удовольствие. Комдив оказался нормальным мужиком, вполне готовый к компромиссам. Отдаю я эти двенадцать зениток, получаю место начальника штаба полка, и мне дают звание майора, с этим обещал твёрдо, есть нужные знакомцы в штабе фронта. Я же сверху за звание накидываю ещё четыре зенитных «ДШК» и шесть счетверённых пулемётных установок на базе «Максим». Да, мне командировку на три дня оформят, чтобы достать оставшееся, но это когда звание получу. Сначала звание, потом оплата. Так что оформили меня быстро, за два дня я освоился на месте начштаба, привёл всё в порядок, познакомился с подчинёнными, комиссаром полка и его командиром. Нормально встретили, обо мне слухи только и ходят. Правда, особист главный мной заинтересовался, похоже тот вскрыл схему, что мы с комдивом провернули, почему я это место получил, но особо на это не нажимал. На третий день, взял две машины, пяток бойцов, документы на поездку оформил, и
Тяжело шло с тяжёлым вооружением, мизерно поступало, я договорился с комдивом, и тот выписал мне, через свой штаб, командировку на два дня, так что покинул город, и как стемнело улетел к немцам, посетил склады у Брянска, где держали захваченную у нас технику и вооружение. Мне нужно десять «сорокапяток», четыре полковых пушек и десять полковых миномётов. Это штатная артиллерия полка. Точнее шесть миномётов, четыре передам дивизии в оплату за командировку. Так с комдивом договорились. По артиллерии это всё, плюс зенитные средства. До штата не хватало трёх единиц. И это притом, что я свой запас отдал, станковый «ДШК» в пулемётную роту, зенитный на прикрытие штаба полка. Уже оформили.
***
Услышав шаги конвоира, в коридоре было сильное эхо, многим оно действует на нервы, я повёл плечами, и бросил пиковый валет, на подачу от сокамерника. После прошлого избиения, синяков хватало, хотя работали аккуратно, не калеча. Вот и мои големы потом всех четырёх, следователя посчитал, также не покалечив отметелили до кровавых соплей. Почки опустили. Ночью, отлавливая по одному. Так что кроме силуэтов и сокрушающих ударов те вряд ли что запомнили. А мстить нужно всегда. Я и до этого мстительным типом был, а с усилителем эмоций вообще вошёл в абсолют.
Сегодня первое января, с Новым Годом, блин. Восемь дней уже тут на Лубянке, вторая неделя пошла. Причина проста, интерес к тому, откуда доставляю технику и вооружение, пополняя состав дивизии. Я ведь пополнил вооружение полка до штата, и комдив сделал хитрый ход, как майора мне дали, и я расплатился за это, взял и перевёл меня на должность главного снабженца дивизии. Хорошо там зам опытный, всю эту бюрократию знал, на нём она и была, ну и меня учил, так что пополнял дивизию. Я схрон в лесу у Подольска сделал, там всё что не испортится, домик с баней, разное снаряжение и вооружение. Освободил хранилище почти на пять тонн, полторы занято, вот и искал нужное со стороны немцев. Даже шесть «БА-10», в охрану штаба дивизии добыл. По одиночке доставлял. А тут комдива взяли и сняли, дали генерала и направили командовать стрелковым корпусом. На его место пришёл полковник Бакеев, с которым мы вообще не договорились. Потому как Гарцев знал, всё что снабженцы могут получить официальными путями, и я со своим замом пытался это сделать, мы получили, а вот что сверху, через меня, то есть, от немцев доставлял, и оформлял, это отдельно, собственно, и плата за это отдельная. Мне вон орден «Красной Звезды» на грудь упал, за отличие в воинской службе. Так что вооружение и технику я доставлял. А тут главный особист Бакееву предоставил все материалы, что собирал, и этот прямой как палка полковник начал требовать, всего и побольше. Отвечать не стал, козырнул и ушёл, освободив хранилище от того что не успел передать, как раз от немцев прилетел, и вернул своё, из схрона, что ранее выложил. Потом за неделю пришло официальными путями около ста винтовок «Мосина», новенькие, только с завода, для пополнения дивизии, и всё. Ну пустые склады, всё на Сталинград уходило. Я в отказ, не понимаю о каком снабжении речь идёт, что смогли, добыли. На меня дело завели, а дальше по цепочке и я вот тут оказался. Обвиняют в махинациях с вооружением и снаряжением. А это расстрельная статья, между прочим. Это всё главный особист начал, чую его руку.
Вообще нашим нужно помогать, дивизию я на две трети тяжёлым вооружением пополнил, с учётом того, что оставалось, уже до штатов довёл, до лёгкого стрелкового ещё не дошло, но тут сознательно пошёл на конфликт с командованием. А у нас с ним антипатия друг с другом. Не люблю, когда на меня орут, брызгая слюнями, да матом кроют. Чего мучиться, проще уйти. Запросы на перевод я писал, трижды, все три раза их рвали при мне. Поэтому решил по такому пути пойти. Дивизию я итак неплохо снабдил, дальше пусть воют как есть, свою отдачу я получил, осталось слезть с того в чём меня обвиняют, и на волю, получив новое назначение. Меня не устраивала дивизия при новом комдиве. Вот такие дела. Да, следователь выбивал те контакты, через которые я получаю всё, что дивизии передал. Их интересовали именно эти источники. Ну прям так и сообщу. Ничего не сказал. А вот шаги конвойного остановились у нашей камеры. Мы успели убрать карты со стола, они запрещены, когда открылся глазок и тот изучил, что у нас происходит. После этого открыл дверь и скомандовал:
– Петров, с вещами на выход.
Отметелил следователя и его подручных четыре дня назад, после этого про меня не вспоминали. Что изменилось? Похоже сейчас узнаю. Так что
От позиции миномёта та в тысяче трёхстах метрах. Самое удивительное, я там среди припаркованных машин обнаружил свою штабную «эмку», которой пользовался, а недалеко от входа в здание стоял шофёр, молодой парнишка Женя, что кого-то высматривал. Не меня ли? Ну да, в такой метели разойтись как нечего делать. Тем более темнело, почти четыре дня. Впрочем, эта история службы подошла к концу, в дивизию я уже не вернусь, но нужно мину положить так, чтобы боец не пострадал. Второй голем развернул орудие, и начал готовить мины, да они снаряжены, с миномётом у немцев с позиций увёл, на передовой, когда там зачищал их. Так что первая мина пошла, пристрелочная. Показал мастер-класс, не промах, рвануло на крыше здания. Дальше выпустил восемнадцать мин именно по крыше, отчего та полыхала, разрушены верхние этажи. А две оставшиеся на стоянку машин, там все водители разбежались, никто не пострадал. Три авто начали ярко полыхать, одна из них моя бывшая «эмка». Сам доставил с места хранения у немцев, сам и сжёг. Я там и грузовики забирал, но немного, всё время уходило на тяжёлое вооружение, броневики. Ну вот, недовольство показал, можно в баню идти. Обоих големов вернул в ямы, откуда поднял, деактивировал, убрав миномёт, и поспешил прочь, сюда уже все патрули стягивались, но я ушёл, добежав до городской бани. Сканером её видел, пока голем действовал. Открыта, что важно. Заплатил за час посещения, и приняли. Форму в стирку, была услуга, а я парную. Ох как хорошо.
Не смотря на вечер, распаренный я двинул в Главное Управление артиллерии Красной Армии. Меня проводили к подполковнику, что изучал меня не самым приятным взглядом. Ну да, опознали сразу. Когда я ещё у дежурного отметился. Благодаря мне их майора, нетрадиционной ориентации, на фронт отправили, где он и сгинул. Чего от меня ещё ожидать? Однако расстались мы с ним добрыми приятелями, как я показал ювелирку, мол, трофеи, забрал у немецкого офицера, и готов передать ему за новое назначение, так мигом договорились. Вполне договороспособные они. Хочу вернуться в артиллерию. И мне сразу нашли место, командиром дивизиона в полк РКГ, резерва Ставки, ввели в состав Резервного фронта. Как раз с фронта прибыл на пополнение и отдых. По иронии судьбы, он тоже в Подольске находится. Точнее на окраине, занял там военный городок. Мне всё оформили, документы сделали, информацию о том, что меня переводят из штаба дивизии, в дивизию отправили, чтобы дезертиром не приняли, и всё, я покинул здание, получив что желал. Ну и пока добирался до нужного вокзала, размышлял. Дело в том, что моих големов очень ищут. Точнее тех, на кого думают. Я когда летал к немцам за тяжёлым вооружением, один раз и к Бресту летал, закрыть долги перед Герцем, то часто использовал големов в разных местах. А то у Сталинграда тишина, немцы больше таких потерь не несут, в недоумении, куда русский осназ делся. Наши тоже ищут. Вот в разных местах и оставил след, уничтожая и гарнизоны, и штабы, и даже на передовой работал. Не больше часа тратил на одно место, и улетал, зато следы раскидал по многим областям.
Нельзя мне использовать големов там, где я служу, след приведёт ко мне, и до чего дойдёт, даже предположить не хочу. Только тайно, как наводчиков, благодаря сканерам. А вот получив командировку, слетать к немцам и побезобразничать, это всегда готов, там след ко мне не приведёт. Просто поясняю мотивы. На артиллериста точно не подумают, пытаясь нащупать связь с неизвестными, что немцев бьют. Ещё мысли на родителей перешли Антона. Так и не покинули те своё село, поэтому что с ними, не знаю, письма перестали доходить ещё до ареста, возвращали их мне, а навестить это село всё времени нет. Надеюсь в будущем будет. Пока это все новости.
– О, Кравцов, - опознал я своего бывшего шофёра, что машину потерял у здания Лубянки. Тот сам ко мне подошёл, обрадованный.
Выяснилось, что с него сняли показания, выдали бумагу об уничтожении машины, чтобы это на него не записали, это трибунал, и отправили в часть, так что наша встреча на вокзале вполне закономерна. Я и себе место нашёл на попутном эшелоне, через военного коменданта, и ему. Вместе ехали, а вот на вокзале разошлись. Да я прямо пояснил:
– Выжили меня из дивизии, так что новое назначение получил, тут в Подольске. Прощай, боец.