Спасти шпиона
Шрифт:
Испугался? Нет, Хорь, не испугался я. Ты же меня знаешь. Просто тошно стало. Обосрано там все. Не говном обосрано, говно там всегда было, к нему я привык и ничего против не имею. Тут другое, похуже говна. Гораздо хуже…
Леший услышал, скорее даже спиной почувствовал какой-то посторонний звук. Глухой удар. И несколько мелких ударов, словно камнем о бетон. Звуки шли снизу. Словно соседи, на ночь глядя, решили устроить дебош. Только никаких соседей, кроме крыс, внизу у Лешего не водилось. Это потом будут соседи, когда он переберется на двадцать пятый
Он нахмурился, сел. Поднялся по стенке. Потопал в прихожую, снял ламинатные панели, встал на корточки и прислушался.
Кажется, голоса. Потом опять что-то ударило сильно… потом еще раз. И звякнуло железо.
«Ломают дверь в подвале, – понял Леший. – Изнутри ломают. Так. А как они туда попали, в подвал, если дверь заперта? В общем-то, есть такой маршрут, есть… и Хорь, например, знал его. Но Хорь мертв. А кто знал еще?»
Лешего качнуло сильнее обычного. Он понял – кто!
Метнулся к шкафу и, забыв набросить куртку, бросился к двери, натягивая на руку холодный кастет. Сшибив по дороге плечом вешалку, он выскочил из квартиры, выбежал во двор.
Было тихо и светло от недавно выпавшего снега, подсвеченного вечерними окнами и уличными фонарями. Снег лежал чистый и нетронутый, нарядный, будто праздничный десерт, – только на бетонном крыльце он сметен в сторону дверью, широкой, в четверть круга, дугой. Да еще к скамейке вели две пары грязных следов. И там, на скамейке у подъезда, Леший увидел сидящих мужчину и женщину, которые умывались снегом. Точнее, размазывали по лицам жирную подземную грязь. На мужчине была драная телогрейка, а на женщине какая-то мятая брезентуха, причем и то и другое показалось ему знакомым. А еще от них разило, будто они только что вернулись из похода по центральной говнотечке.
Увидев выскочившего из подъезда Лешего, оба подняли головы, а мужчина быстро вскочил навстречу.
– Нас ограбили, – чуть заикаясь, сказал он. – Можно, мы у вас умоемся? И купим какую-нибудь одежду? Я хорошо заплачу!
– Чем же заплатишь, если ограбили? – спросил Леший, спрятав за спину руку с кастетом.
Мужчина озадаченно замолчал и зачем-то провел пальцем по верхней губе.
– Неважно. Кое-что сохранилось. Можно зайти к вам на десять минут?
Лешего качало и мутило. Язык слушался с трудом. Но слушался.
– Ты уже зашел… А вот кто тебе показал дорогу? Где этот гад, Миша?!
Мужчина вздрогнул.
– Все, мы уходим, – он поднял свою спутницу, и они направились к выходу из двора.
– Не-е-ет, вы так просто не уйдете! – прорычал Леший, пикируя на них с пьяной заплетающейся поспешностью. Он замахнулся, но мужчина обернулся, ловко поймал его руку и перебросил через себя, в сугроб. Потом, присмотревшись, сорвал блеснувший в свете фонаря кастет и забросил за гаражи.
– Я тебя и твоего Мишу! – Леший рванулся, попытавшись вцепиться противнику в шею.
И тут же получил сильный удар в челюсть, отбросивший его обратно в сугроб. Когда, матерясь и взметая фонтаны снега, он кое-как поднялся на
– Стой! – заорал он. – Куда?!
Он медленно побежал, на ходу трезвея от холода и злости, и вскоре заметил, что все же нагоняет. Женщина шла шатаясь, и вообще они двигались еле-еле, будто больные или смертельно усталые. Догнав, Леший хотел на ходу ударить мужчину в голову, но попал в плечо. Мужчина поскользнулся, упал на колено. Леший навалился на него, опрокинул на спину, взмахом руки отбросил в сторону женщину, которая с молчаливым остервенением вцепилась ему в волосы.
Где-то рядом закричали прохожие. Не обращая ни на кого внимания, Леший схватил мужчину за горло, встряхнул и неожиданно для самого себя заорал ему в лицо:
– Где Хорь?! Где, я спрашиваю?!..
И вдруг понял, что это не Миша. Не Керченец. Совсем незнакомый мужик. Он молотил Лешего в грудь и живот, пытаясь освободиться, ерзал под ним коленом, но тоже почему-то делал это молча. Леший слегка пристукнул его затылком о землю, чтобы успокоился, и сказал:
– Ты кто такой? Что делал в подвале?
Вместо ответа он получил мощнейший удар в правую скулу, который на долю секунды выключил сознание. Когда сознание вернулось, он уже сам лежал на снегу, распластанный, как лягушка, под двумя тяжеленными милиционерами в синих ватниках, рядом с его лицом, чуть не наступая, топтались казенные сапоги из грубой кожи, ярко светили автомобильные фары, слышался усиленный динамиком шорох и потрескивание рации, и кто-то докладывал с усталой обыденностью:
– …Сивцев Вражек, шестнадцать, драка на улице… Нет, на вид обычная пьянь… Прохожего за глотку взял…
Что с ним делать-то?.. Понял. Да. Проводим задержание и продолжаем наблюдение…
Лешего резко подняли, чьи-то сильные пальцы сомкнулись на затылке. Руки рывком завели назад, защелкнули наручниками.
– Вперед пошел.
– Да ты не меня!.. – захрипел-завопил Леший. – Ты их держи! Узнай, чего они по подвалам шарились!
Его втолкнули в задние двери милицейского «УАЗа», попутно приложив дубинкой по почкам.
– Да что вы делаете?! Я же их задерживал!
– Закройся, суперагент! – засмеялся водитель.
– Уйдут! – орал Леший.
Никуда они не ушли. То есть ушли бы, наверное, – если бы успели… и если бы не рутинная обязанность каждого потерпевшего присутствовать при оформлении протокола.
– Мы никуда не поедем! – твердо сказал мужчина, отодвигаясь назад и поддерживая под локоть свою спутницу, которая, казалось, вот-вот упадет в обморок. – Нас и так ограбили… Нам надо умыться, переодеться, показаться врачу! А тут этот придурок прицепился, а теперь вы…
– Мне срочно к врачу надо, меня били, – слабым голосом сказала женщина.