Спасти «Скифа»
Шрифт:
– Да, господин штурмбаннфюрер. И одно такое место я определил сам. Главное – добраться до него. Потом мы должны были уйти по воде – такой возможности точно не предусмотрено, ведь верно?
Некоторое время Брюгген молчал, старательно прокручивая в голове услышанное и понимая, до какой степени прав сидящий перед ним коренной харьковчанин, как свой карман знающий родной город.
– По воде? – переспросил он, не находя других слов.
– По воде, – кивнул Гайдук. – Если вы принесете мне сюда подробную карту города, я покажу, в каком
– Вы хотите сказать, что это возможно?
– Если бы я не попался вам или, – пауза, – вам попался не я, это было бы очень даже возможно. Прошлой ночью никто уйти не мог. Этим днем – тоже. У вас остается только эта, последняя ночь. И единственная возможность взять всех.
Приплывут, как рыбки, подумал Брюгген. Их выловят из воды, как глупых карасей. Это будет операция «Улов»: так он ее назовет, вернее – уже назвал.
– Вы не просто укажете место, – Кнут поднялся, застегивая китель. – Вы пойдете туда вместе со мой и нашими людьми. Я все же хочу наблюдать, как вы стоите на берегу, а к вам подводят выловленных, мокрых…
– Я вас понял, господин Брюгген. Вы еще успеете насладиться свой победой и моим унижением тоже. Отказаться могу?
– Нет.
– Хотите, чтобы я оставался подонком до конца?
– А вы уже жалеете, Павел? – Брюгген подошел к двери, стукнул кулаком, подзывая охрану. – Я хочу, чтобы у вас совсем не осталось дороги назад. Думаю, вы хотите того же. У вас, – снова взгляд на часы, – еще будет время признаться в этом себе.
Примерно через час Гайдука все-таки вывели из камеры, надев наручники, которые сняли, когда ввели в кабинет Брюггена.
На столе уже разложили подробную карту города, Павел все понял и, внимательно рассмотрев ее, нашел наконец нужное место. Взял со стола отточенный карандаш и обвел небольшой участок.
– Тут.
Брюгген молча взглянул на Хойке, стоявшего чуть поодаль. Тот наклонился, близоруко щурясь, потом постучал пальцем внутри очерченной территории, чуть ближе к левому нижнему краю круга, и Гайдук отметил: у начальника гестапо пальцы тонкие, даже с маникюром на ногтях, кто бы мог подумать…
– Здесь контрольный пост. Мимо не пройдут.
– Вы не могли знать, что здесь пост, – Брюгген повернулся к Гайдуку всем корпусом. – Или блефуете, и я в вас разочаруюсь…
– Мы не знали, – оборвал его Павел. – У нас не было схемы расположения постов по всему периметру Харькова, правда. Когда я предложил вариант отхода по воде, возможность того, что придется пройти мимо постов еще на территории города, допускалась.
– И что?
– Решение задачи отложили, – Гайдук оставался спокойным. – Потом сами знаете же, как наши планы поменялись. Но, думаю, именно сейчас группа…
– То, что от нее осталось, – уточнил Хойке.
– …группа, – его замечание Павел
14
За спиной Чубарова сухо щелкнул затвор.
– А ну, поглядим, кому ты тут свой!
Карабин, машинально определил Максим, мысленно уже понося себя последними словами за потерянную бдительность и даже не находя в этом ничего удивительного: отдыхать им сегодня все-таки пришлось очень мало.
Еще не видя неожиданно появившегося противника, Чубаров уже прикинул: инвалид не в счет, тот, за спиной, явно один, и даже если Митя поднимет крик, он успеет выстрелить. Полшага назад, бросок влево, чтобы выйти из сектора обстрела, пока противник поймет, что к чему, можно успеть выхватить пистолет, перекатиться уже по земле, выстрелить на звук снизу, не сразу уложить, так хотя бы зацепить пулей, добить всегда можно.
О последствиях думать не хотелось, так же, как и не хотелось оставлять командира одного, да еще влетев вот так, по собственной неосторожности.
– Руки! – приказали сзади. – Ствол на землю! Повернись!
– Ты решай, баклан, руки в гору или ствол на землю, – процедил Чубаров сквозь зубы.
– Хорэ базланить, хмырь болотный! – послышалось в ответ. И сразу, одновременно с пониманием, что подловил его не кто иной, как закоренелый блатарь, донеслось удивленное: – Э, стой! А ну, повернись!
– Ты не разглядел? Женихаться хочешь, потрох дешевый?
– О-па! – тон блатаря внезапно изменился. – Какие люди без охраны! Соловей, ты, что ли?
Теперь и Максим понял: этот голос он уже где-то слышал. Давно, в прошлой жизни. Но когда жил ею, то слыхал его достаточно часто. Он повернулся, уже не опасаясь выстрела, понимая – ему удастся выиграть время для новой игры.
– Копыто? – удивление изображать не пришлось – оно и впрямь оказалось искренним.
– Кому Копыто, а кому – господин полицейский! – стоявший за спиной полицай, который сделал небольшой крюк, обошел развалины и подобрался к месту, где Чубаров поджидал Митю, с тыла, отвел ствол карабина в сторону.
Теперь Максим смог разглядеть его как следует и убедиться – бандит Венька Копытов, больше известный под кличкой Копыто, за те восемь лет, что они не виделись, совсем не изменился. Те же хитро бегающие прищуренные глазки, тот же нос в форме неправильной картофелины, те же густые, сросшиеся на переносице брови.
Нельзя сказать, что они дружили. Но и врагами тоже не были: познакомились как-то на «малине» под Ростовом, после пересекались время от времени по жизни, а потом полгода чалились в одном бараке – Копыто пришел с одним из новых этапов, а Соловью оставалось сидеть несколько месяцев.