Спасти СССР. Часть 6
Шрифт:
Барон Майкл Хезелтайн
Публичное убийство премьер-министра - в самом центре Лондона - сдвинуло с места самую настоящую лавину...
Дело в том, что в кабинете Тэтчер были не одна, а две фракции еврофилов, при том что евроскептики были едины и возглавляла их сама покойна Маргарет. Первую возглавлял барон Хау, министр иностранных дел, вторую - тогда еще не барон, а простой подданный (правда входящий в пятьсот самых богатых людей Англии) Майкл Хезелтайн, бывший
Правда, кресло под ним очень и очень шаталось и связано это было с делом Вестланд. На котором, как на лакмусовой бумажке высветились противоречия того периода - конфликт между еврофилами и американофилами.
Британская авиационная фирма Вестланд, когда-то мощная - дышала на ладан. Последние средства она вложила в производство легкого вертолета на шесть - десять мест, и вертолет в 1984 году поднялся в воздух. Но мало кто понимал, что проект обречен - американцы из Белл и МакДонелл Дуглас готовы были уронить цены на вертолеты такого класса специально, чтобы не допустить британского конкурента на рынок. Как это случилось с итальянской фирмой Пьяджо - они разработали лучший легкий самолет на рынке, но он провалился потому, что американские конкуренты тут же снизили цены на свои давно производимые модели.
Надо было думать, что делать дальше.
Вариантов было два. Первый - пускать в капитал американского вертолетостроительного гиганта Сикорский, модели которого Вестланд и так производил по лицензии. Сикорский был готов увеличить пакет в убыточной британской фирме до контрольного, но при одном условии: британское правительство закупает большой флот ударных вертолетов Сикорского. В этом многомиллиардном тендере - Сикорский сталкивался с Боингом, который предлагал "англизированный" новейший Апач с британскими двигателями Роллс-Ройс. У Сикорского готового ударного вертолета не было, так как они проиграли тендер американской армии - и они предлагали ударный вариант S70 "Гарпия" с блоками НУРС, радаром и пушкой. Возможна была установка ПТУР. Сикорский уверял, что полноценный ударный вертолет англичанам не нужен, и Гарпия - идеальное решение, прямой конкурент советскому Ми-24, с повышенными транспортными возможностями. Но это было не так - у Сикорского не было той защиты, которая была у Апач и не было таких возможностей по борьбе с танками. Кроме того, Сикорский конкурировал с франко-британским проектом Пума. Тем не менее, за предложение Сикорского выступала сама Тэтчер и министр торговли и промышленности Леон Бриттан.
Однако было и второе предложение. От итальянской фирмы Августа, за которой маячила тень американского вертолетного гиганта Белл - а то и Боинга. Августу основали в пятидесятые годы явно на месте разбитых авиацией союзников авиационных заводов. Они производили по лицензии вертолеты Белл сначала для Италии, а затем и для стран, для которых покупка американской техники была невозможна по политическим причинам. С 1981 года они основали альянс с Вестланд для разработки предложения на европейский средний вертолет, конкурент Ми-8 и преемник Пумы. В последнее время у Аугусты появились деньги, ходили слухи, что эти деньги являются следствием незаконных сделок с Ираном, эксплуатирующим огромный флот вертолетов Белл. Кроме того, Аугуста не требовала в качестве гарантии сделки от британского правительства вложить в Вестланд сорок миллионов фунтов дотации. А предложение Сикорского этого требовало. За итальянское предложение - выступал как раз Майкл Хезелтайн*, и неофициально его поддерживал барон Хау, которому не помешала бы поддержка итальянского правительства в Европе. Она была особенно нужна после того, как британские болельщики устроили оргию насилия в Риме в прошлом году что вызвало беспрецедентное решение - отстранение Британии и ее клубов на два года от всех еврокубков.
Первоначально технический спор - оба предложения были примерно равноценными и были хороши по-своему - на заседаниях кабмина быстро перерос в принципиальный спор между Тэтчер и Хезелтайном. Хезелтайн как министр обороны должен был выбирать противотанковый вертолет.
Известие о смерти Тэтчер - застало барона за городом за чтением трудов Ленина. Барон уважал Ленина и много читал ленинских статей - но он уважал его как жестокого политика - реалиста и искал в ленинских статьях подсказки для выстраивания собственной "реалполитик" в змеином кубле британской власти.
Известие принес охранник, констебль Харроу из особого отдела, он ворвался в комнату Хезелтайна с пистолетом в руке - и тот подумал, что констебль спятил и может его убить.
– Сэр... несчастье!
– выпалил он
– Что случилось?
– министр сохранил хладнокровие
– Миссис Тэтчер убита, когда направлялась в Букингемский дворец! Убита террористами.
Министр отложил томик Ленина
– Какое же это несчастье?
– произнес министр - за это надо выпить...
За окном уже отчетливо слышались вертолеты...
Дальше произошел небольшой скандал - прибывшие военные хотели отвезти министра на военную базу, а тот рвался в Лондон, понимая, что будут делить власть. В конце концов, министр настоял на своем, оставив командование сэру Найджелу Бэгноллу, начальнику Генерального штаба, бывшему командующему Британской армией на Рейне и Северным флангом НАТО. Военные отправили с министром несколько парашютистов с автоматическими винтовками - для защиты. Министр мрачно подумал, что от того что ждет на заседании Кабинета - винтовки его не защитят. Хотя может они и пригодятся. Этой стране возможно, нужен новый Оливер Кромвель**, твою ж мать...
Лететь не получилось - оказалось, что негде приземлиться, к тому же в Лондоне был введен режим чрезвычайного положения. Пришлось отправиться на машинах, а парашютистов посадили в очень кстати пришедшийся ЛендРовер, который министр использовал для поездок по окрестностям. Так и тронулись. В Ягуар министра вперед сел один из парас, но так как винтовка не помещалась - пришлось приоткрыть окно и часть ствола -выставить туда. Просто прелестно.
Проезжая небольшие городки, чьи жители уже начали приспускать флаги и вывешивать траурные портреты, ожидая обращение Ее Величества к нации - министр думал, чем он отличается от Тэтчер и потому их дороги так разошлись.
В отличие от Мэгги, дочери мелкого лавочника, который так и не стал крупным - министр Хезелтайн относился к британской буржуазии, причем американского типа, не наследственной, а той, которая сделала себя сама. В отличие от лавочников, которым все равно, чем торговать - по этой части буржуазии доминирование американцев в бизнесе ударило особенно сильно. Самые умные понимали - в ЕС Британия будет чем-то уникальным и сможет сформировать свое уникальное предложение для общего рынка. Например, немцы прекрасно делают автомобили - но они не смогут повторить Роллс-Ройс, как бы того не хотели. А вот в британском, точнее в американо-британском союзе - они будут всего лишь одними из многих. И американцам - им нечего будет предложить.
На самом деле министр Хезелтайн сильно ошибался - британцам было что предложить, и план Маргарет был вполне реален. Великобритания - могла предложить США не только английский язык, но и хорошо знакомое американским юристам британское прецедентное право, в корне отличающееся от континентального. При этом - Великобритания не имела в своем законодательстве ограничительных мер наподобие закона Гласа-Стигала, которые были приняты в тридцатые годы после Великой депрессии. Британский Сити - фактически жил по тем же законам, что и Уолл-Стрит, но там не было ФРС с его ограничениями. Как выразился руководитель британского аналога ФРС: два взрослых человека в одной комнате? Пусть делают что хотят!