Спасти СССР. Манифестация

Королюк Михаил Александрович

– Книжки умные читал, да?
– на щеках у Софьи заиграли ехидные ямочки.

– Навроде того, - ответил я, с трудом отводя от них взгляд, - так вот, к счастью - это как раз тот самый случай.

– К счастью?
– переспросила она.

– Угу. Со взаимной пламенной любовью бороться было бы сложнее. Возможно, что и никак.

С этими словами я добавил в турку немного холодной воды и сразу начал разливать кофе по чашкам. Софья бухнула в свою сгущенки и заболтала ложкой, разводя.

– Варвар, - пробормотал я, - с кем живу...

Она проигнорировала. Швыркнула

свою бежевую жижу, зажмурилась от удовольствия, а потом продолжила разговор:

– Ну, хорошо. А я тут где?

Я внимательно посмотрел на нее.

– Ты как себя вообще видишь? В будущем?

Софья вернула чашку на блюдце и пару раз переложила с места на место чайную ложку, словно никак не могла найти для той подходящего места. Потом ответила тихо:

– Сейчас и не знаю уже. Уволят меня, наверное, как с больничного выйду... Комендантша обещала главврачу наябедничать. И куда я теперь? Назад, в Сарапул?

– Паспорт не нашла?

– Не-а...
– она зябко обхватила себя руками.

– Дела...
– протянул я, прихлебывая, - слушай, а профессия твоя тебя устраивает?

– Да!
– Софья пару раз энергично кивнула и посмотрела на меня с неясной надеждой.

Я пожевал губы, раздумывая.

– Надо тебе на специализацию идти, в институт усовершенствования врачей. Хватит уж по дворам бегать.

– А ты попробуй на их стипуху проживи! Да и где я после той учебы жить буду?!
– воскликнула она в сердцах, а потом пояснила: - Вот как раз специалистов в Ленинграде - как собак нерезаных, общежитий под них уже не дают.

– Замуж за ленинградца?
– предположил я.

Она зло усмехнулась:

– Спасибо, не надо. Наелась я вами.

– Ну, ты так-то не обобщай...
– я задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– Да и не видно никого стоящего...
– поморщилась после небольшого молчания Софья и, опустив взгляд, потянулась за кофе.

– Ладно, - я качнул головой, подводя черту, - диспозиция понятна. Надо тебя выпихивать на учебу и решать твой квартирный вопрос. Первое достаточно просто, второе тоже возможно.

Софья торопливо, так и не сделав глотка, вернула чашку на стол.

Наступила тишина - пришла моя очередь вертеть в руках свою чайную ложку.

– Давай разделим задачу на две части, - начал, наконец, я, - бабетта и ты.

– Бабетта?
– рука Софьи невольно дернулась к полотенцу на волосах.

– Тьфу ты...
– рассмеялся я невесело и пояснил: - Это я так так батину полюбовницу называю. Понятно почему, да? Так вот, что я придумал... Нет, давай начну издали: те проблемы, что решаются деньгами, я могу решать. Даже если денег надо много.

Софья помолчала, прищурившись. Потом спросила неожиданно серьезно:

– Клад нашел?

– А, и это тоже было пару раз, - усмехнулся я и продолжил: - Потом покажу тебе при случае, как червонцы золотые выглядят. Шитье - далеко не самый главный источник моих денежных поступлений. И, давай договоримся сразу, что ты об этом молчишь.

Я посмотрел на нее выжидающе. Она медленно и оттого чуть торжественно кивнула.

– Хорошо, - принял я ее согласие, - так вот, как я все это вижу

в общем виде: сейчас мы возвращаем в семью блудного батю. План как - у меня есть. Сразу после этого займемся твоим квартирным вопросом. По осени, а, лучше, уже этим летом, ты должна быть с приличной двушкой. И я бы хотел, чтобы Мелкая пока пожила с тобой. Надо ее до паспорта дотянуть... Еще годик, до следующего июня, - я чуть помялся, - ты ведь, если что, ей поможешь?

– Если что?
– обеспокоенно встрепенулась Софья.

– Ну...
– промычал я неопределенно, - жизнь она такая, везде соломы не настелешь. Я денег на Мелкую оставлю тебе на всякий случай, до ее паспорта.

Софья закрыла лицо ладонями и некоторое время молчала, мерно покачиваясь взад-перед. Потом опустила руку и посмотрела на меня одним глазом:

– Денег на год?

– Да, и с запасом.

– На всякий случай?

– Да, - подтвердил я.

Она глубоко вздохнула, словно пытаясь успокоиться. Потом вдруг резко подалась вперед и, перегнувшись через стол, схватила меня за грудки.

– Ты!
– прошипела, притягивая к себе, - ты во что влез, гаденыш мелкий?!

Я заставил себя не сопротивляться: пусть выплеснет, от меня не убудет.

Тут она неожиданно и почти без размаха отвесила мне крепкого леща.

– Валюта?! Наркотики?!
– голос ее сорвался.

– Фууу...
– выдохнул я, на миг опешив. Потом сказал, ровно и размеренно: - Нет, не наркотики. И не валюта. Даже рядом нет. Отпусти.

Несколько длинных секунд мы мерялись взглядами, потом кисть ее разжалась.

Я распрямился, одернул рубаху.

– Слушай, ты, женщина из Сарапула, - проворчал, потирая темя, - руки-то не распускай.

– Да я со страху...
– щеки Софьи действительно пошли алыми пятнами, а пальцы мелко тряслись.

Я поднял ладони в примиряющем жесте.

– Нет, не то. Совсем не то. И, вообще, ни один добропорядочный гражданин от меня не пострадал. Клянусь.

Софья приникла к чашке с кофе и выпила ее в три длинных глотка.

– Ну, да, - решил я признался, - есть несколько человек из тех, о ком передача "Человек и закон". Хотели бы они со мной встретиться... Да только хотят они уже давно, безуспешно и без малейших шансов в будущем. В общем...
– я чуть запнулся, формулируя, - помощь Мелкой носит характер гипотетический. Сам я убежден в том, что ничего такого не понадобится. А вот квартира со взрослой женщиной ей на ближайшие годы точно нужна.

Я замолчал, давая Софье время подумать. Она постепенно успокаивалась: вот заправила за ухо выбившиеся пряди, разгладила платье на коленях... Потом нервно заломила пальцы и подняла на меня настороженный взгляд:

– Это все, что ты от меня ждешь?

Я понял.

– Слушай, - я постарался взять задушевный тон, - я, конечно, не самый хороший человек в этом мире. У меня масса недостатков: я бываю раздражителен, разбрасываю носки и, возможно, буду потом храпеть во сне... Но некий набор принципов у меня все же есть: я не насилую женщин и не покупаю любовь, - я приложил правую ладонь к груди, - Софи, меня вполне устроят и отношения дружеской взаимопомощи.