Спец агент третьей категории
Шрифт:
– Борис Александрович, но я же послал им информацию, что его убьют, почему они не среагировали?
– Это не ваше дело. Там знают, что делают.
– Может они не приняли нашего сообщения?
– Центр принял все.
Похоже мой начальник рассержен.
– Я вам еще при знакомстве с нашим объектом говорил, нас не должно интересовать, что делается из вне, наша задача своевременно снабжать центр информацией.
– Но для чего, если ее не используют?
– Используют, я это знаю. В наш банк данных неоднократно
– Но это в банк, а реакции на срочные сообщения нет.
– Это не ваше дело, Петр Андреевич. В центре знают что делают. Мы с вами люди военные и дисциплинированные, должны исполнять свои служебные обязанности и не наше дело, что там мыслят в руководстве и что делают. Кроме того, не забывайте про наше законодательство, которое без санкции прокурора не разрешает прослушивание граждан России. А мы с вами нарушаем закон, а вот что бы об этом никто не знал, мы так же не имеем права вмешиваемся в ход событий и не раскрываем себя.
– Хорошо. Я могу идти.
– Идите.
У нас горячка, в гостинице разместилась французская военная делегация. Люди разбиты на три смены и круглосуточно прослушивают и просматривают номера. Я в ночном дежурстве и вместе с оператором Лидой, прекрасно знающей французский язык, сижу в пятой кабинке.
– Пробеги номера, - прошу я ее.
Раздается характерный носовой прононс французской речи.
– Пошлите в наш МИД запрос, - переводит Лида, - какого черта, они вмешиваются в наши дела. Мы попали в неприятное положение, когда пошел разговор о поставках оружия в Мозамбик. Их же просили молчать по этому поводу.
– Но похоже русский министр обороны тоже не очень информирован в этом вопросе.
– Это его дело. Хотя, может быть и наше счастье.
– Лида, что там дальше?
– прошу я.
Она щелкает тумблером на пульте.
– Ох, эта стерва, Мадлен, - опять переводит Лида.
– Милый, говорит перед отъездом, купи мне шубу из соболя. Я как дурак, помчался вечером по магазинам, а там каждая шуба стоит столько... Она думала, что здесь шубы стоят на уровне исландской селедки.
– Ха...ха...ха, - ржет чей то голос, - Ты ей купи лучше плащ местной фабрики и она сразу тебе даст развод.
– Дальше, - прошу я.
Она опять работает на пульте.
– Здесь тишина. Толи спят, толи читают.
– Дальше.
Опять щелчок.
– Жан, пошли в ресторан.
– Пошли. Ты знаешь здешние цены?
– Знаю. Я уже езжу сюда второй год.
– Интересно, а у них девочки хорошие есть?
– Есть. Этого добра везде хватает.
Через каждые четыре часа я посылал сведения в центр. Утром пришла смена, но я просидел до 12 часов и дождался своего начальника.
– Нам центр выражает благодарность, кое что благодаря нам, внесло ясность в наши взаимоотношения с французами. Хочешь покажу одну вещь?
– Хочу.
– Сейчас сколько времени?
Лида уже сменилась и худенькая Ася с большими глазами кивнула нам головой.
– Асенька, включи 535 номер и переводи.
Пальцы пробежали по пульту.
– "Щелк"
– Господин Шерман, мы все понимаем и готовы придти вам на помощь.
– Это как?
– Выдадим деньги в кредит, а через три месяца вы сможете с нами рассчитаться.
– Но ведь я же буду в Париже, а не здесь?
– Мы тоже будем в Париже. Наше представительство раскидано по всей Европе. Так договорились?
Динамик тянет, только тиканье часов в кабинке отдается в уши.
– Хорошо, а не можете вы сразу переслать мне шубу сюда.
– Конечно, господин генерал.
– Выключи, - просит Борис Александрович, - и запомни. Содержание такой записи в центр не посылается. Все разговоры представителей ГРУ или КГБ со своими клиентами здесь стираются, что бы даже в нашем центре, про вербовку агентов или переговоры между ними, не знали.
– Как мне отличить, кто ГРУ, а кто КГБ.
– Они тебя предупредят. .
Я выхожу из ворот и иду к автобусной остановке. Дорогу пересекает два парня.
– Эй, ты начальник у шоферов?
– Вы о чем?
– Вон за этими воротами, - парень грязным пальцем показывает на наши массивные двери.
– Ну, я.
– А кто платить будет?
– Это еще за что?
– Все службы в гостинице нам платят.
– Кому вам, кто вы такие?
– Ну ты даешь? Не уже ли Арчила не знаешь?
– Нет.
– Теперь будешь знать. Своих руководителей района надо знать.
Они хохочут над своей последней фразой.
– Сколько хотите?
– Судя по воротам, баксов 200 в месяц.
– Вот что, мальчики, лучше забудьте об этом гараже. Ни хрена вам не выйдет, а если сунетесь, бока так обломаем, что эти ворота будете за версту обходить.
– Значит отказываешься, фраер.
Здоровая ручища надвигается к моему горлу. Я отшатываюсь и, перехватив руку, приседаю, разворачиваюсь корпусом и слышу за ухом вой. Обмякшее тело кулем падает на асфальт. Второй парень стоит разинув рот. Что бы он не пришел в себя, закатываю ему оплеуху, тот откидывается на гранитную стенку.
– Надеюсь, вы мне больше не встретитесь.
– Погоди, ты еще попляшешь, - хрипит на асфальте фигура.
Мой начальник встревожился, услышав про мое приключение.
– Зря ты так. Раз мы у них считаемся персоналом гостиницы, то надо платить как и все. Нам раскрывать себя нельзя и выпячиваться тоже.
– Выходит надо идти мирится?
– Нет, уже поздно. Нам надо готовиться. Я сообщу о происшествии в центр, но мы должны предпринять серьезные меры. Предупредим охрану, сотрудников. Вы носите с собой, на всякий случай, личное оружие.