Спец по отморозкам
Шрифт:
Головная боль мгновенно отступила вглубь, и Константин рывком сел. Его правая рука была пристегнута наручниками к какой-то арматуре, забетонированной в стене. Он несколько раз дернул рукой. Бесполезно – арматура держалась крепко. Его попытки освободиться заставили Дашу занервничать:
– Костя, не надо! У тебя вся голова в крови. Может, тебе нельзя двигаться?
– Да я в порядке, в порядке! Ты-то как?
– Я?.. – Даша судорожно всхлипнула. – Костя, мне страшно…
– Не волнуйся! Я же нашел тебя. И это главное. Мы обязательно отсюда выберемся, даю слово.
Приобняв Дашу, которая прильнула к нему всем телом, Константин внимательно огляделся.
Тюрьма,
Увиденное его озадачило. Кажется, он поторопился с обещаниями – выбраться из этого каменного мешка не представлялось возможным. Разве что взорвать металлическую дверь, но другой вопрос – чем? Единственное, что радовало, – он все-таки нашел Дашу. И она, слава богу, оказалась живой. Подавленной, растерянной, с припухшими от слез глазами, но, главное, она здесь, рядом, на расстоянии вытянутой руки…
– У тебя есть шпилька для волос? – поинтересовался он.
– Нет… Только вот эта заколка, – Даша протянула ему небольшой пластмассовый «крабик».
Константин сжал его в кулаке и, когда непрочная пластмасса треснула, вытащил из заколки металлическое крепление. Согнув его, острым краем поковырялся в замке «браслета» и после некоторых усилий открыл его. Освободившись от наручников, принялся растирать затекшее запястье. Даша, наблюдавшая за его манипуляциями с заметным интересом, вдруг спросила:
– Как ты меня нашел?
– Вообще-то случайно… – Легко поднявшись на ноги, Константин принялся обследовать камеру. – По зажигалке Рыбакова. Она-то привела меня на этот чертов ликероводочный завод, в подвале которого мы, похоже, и находимся.
– А Саша знает, что мы здесь?
Чуть поколебавшись, он решил сказать правду:
– Нет.
– О боже… – едва слышно прошептала Даша и тихо заплакала. – Господи, господи, ну почему, почему я такая несчастная?.. – обхватив голову руками, заголосила она. – Я даже в туалет не могу сходить нормально… Воняю, как бомж… Неужели перед смертью я не смогу даже помыться…
От Дашиных причитаний головная боль вспыхнула с новой силой. Почувствовав легкую тошноту, Константин присел на пол, опершись спиной о стену. Он понимал, что Даше надо отвлечься от тягостных мыслей, иначе рано или поздно они оба сойдут с ума. Она от переживаний и неизвестности, он от ее бесконечных слез. Кто знает, сколько времени им придется провести в этом каменном мешке. День, неделю, месяц?
«Ну нет, месяц держать нас здесь не станут! – здраво рассудил он. – По крайней мере меня. Если за Дашу можно запросить выкуп, то от меня никакого прока. Даже странно, что я все еще жив…»
– Все, хватит рыдать! – Константин повернулся к сидевшей на полу Даше и слегка тряхнул ее за плечи. – Лучше расскажи, как ты попала сюда… Начиная с того момента, когда вы с Рыбаковым отправились на прогулку…
Сделав над собой некоторое усилие, Даша перестала плакать. Несколько секунд смотрела на него в упор, а затем замотала головой:
– Нет-нет, я не хочу об этом вспоминать… Это было ужасно…
– Тебе надо выговориться. Увидишь, сразу станет легче. Да и мне неплохо бы знать, на чем Рыбаков прокололся.
– Он не прокололся! –
Константин, который ничего не понял, нашел Дашину ладонь и слегка сжал ее пальцы.
– Успокойся. Не нервничай. Я тебя внимательно слушаю. Давай начнем с самого начала – вы пошли к реке и…
– Да. Гуляли по берегу. И вдруг я заметила троих мужиков, которые шли к нам. Двоих из них я узнала – водитель и пассажир того самого джипа, что нас «подрезал». Третьего видела впервые – здоровый такой парень со шрамом на виске…
– Топор, – вырвалось у Константина. Заметив, что Даша с недоумением уставилась на него, пояснил: – Охранник с завода. Топор – его прозвище…
– В ту минуту я ничего не заподозрила – они выглядели такими дружелюбными. Улыбались, даже поздоровались с Николаем за руку. Спросили, как дела с ремонтом… А затем тот, что со шрамом, зашел Николаю за спину и… – Даша сглотнула комок в горле и с усилием продолжила: – Он ударил его ножом! Представляешь?! Достал из кармана нож с таким длинным выдвигающимся лезвием и, размахнувшись, всадил его в спину… Николай, похоже, ничего не понял – по инерции сделал несколько шагов и упал на траву… Господи, даже сейчас у меня перед глазами стоит его растерянная улыбка!
«Ну Топор, ну подонок! А говорил, что не убивал!» – От бессильной ярости Константин скрипнул зубами.
– Я закричала от ужаса! – лихорадочно продолжила Даша, заламывая руки. – На меня словно ступор какой-то нашел – нет бы убежать… Хотя куда от них денешься? Те из джипа схватили меня за руки и потащили… Мне кажется, я орала всю дорогу, не переставая. Как ненормальная. А убийца остался с Николаем… Что было потом, я плохо помню. В какой-то момент поняла – сопротивляться бесполезно. Меня запихнули в тот самый злополучный джип, и тут меня прорвало – я попыталась укусить одного из этих подонков за руку. Меня несколько раз ударили в живот, и от боли я потеряла сознание… Очнулась, когда меня уже тащили по коридору. Бросили сюда, закрыли дверь… Вначале я жутко разозлилась. Затем мне стало страшно… Знаешь, ночью здесь бегают крысы. Они так противно пищат… От ужаса я едва не сошла с ума… Как я пережила эту ночь, одному богу известно. Под утро даже задремала. Меня разбудил какой-то азербайджанец. Или грузин?.. Он завалился сюда с видеокамерой и маленьким телевизором на батарейках. Усадил меня рядом с теликом, включил его и стал снимать… Не понимаю только зачем?
– Это как раз понятно. Они собирались отослать пленку твоему мужу. Уже, наверное, отослали.
– А при чем здесь телик?
– С его помощью уточняется время. Где гарантии, что тебя не убили в первый же день похищения? Зачем тогда, спрашивается, платить выкуп? А так на пленке заснята не только ты, но и экран телевизора, по которому, к примеру, идет программа «Сегодня». Таким образом твой муж знает, что в тот день, когда передавали конкретные новости, ты была еще жива.
– А я и не знала… Так вот, этот грузин пялился на меня, как на проститутку. Едва не раздел глазами. Как вспомню, мурашки по коже… Но, слава богу, он ушел, и мне принесли еду – полбуханки хлеба и кашу в пластиковой тарелке. И бутылку воды… Даже ложку, сволочи, пожалели! Есть, конечно же, не хотелось, но я силой впихнула в себя две пригоршни… Руки, правда, пришлось вытереть о свою одежду. Но это ничего… В тот день меня больше не кормили… – Даша тяжело вздохнула и вдруг, приблизив лицо к нему вплотную, шепотом спросила: – Знаешь, куда я хожу в туалет? Стыдно признаться! Вон туда… – она глазами указала на дальний угол. – Как собака какая-то, ей-богу!