Специалист технической поддержки 4
Шрифт:
Не желая больше продолжать этот разговор, я сделал шаг в сторону и прошел мимо чебольки, как ей подумалось, к дверям.
— И куда ты? — с тревогой спросила девушка.
— Водички попить, — бросил я через плечо. — Больше можешь никогда не беспокоиться, раз твой дед такой проницательный, то мы вместе до конца. Хочешь ты теперь этого или нет.
После чего ушел в кухню.
Следующие минут десять я тупо стоял с бутылкой холодной воды в руках и смотрел в окно. Не было сил даже открутить пробку и сделать пару глотков, хотя язык уже распух, и казалось, перестал помещаться во рту.
Теперь я на самом деле с Пак Сумин навсегда. Учитывая то, что других доверенных лиц у чебольки не было, список кандидатов на организацию
Старый пес, этот старик, он так просто меня не отпустит. Сейчас меня защищает только протекция Пак Сумин, но я уже знаю слишком многое о делах этой семейки. С такими тайнами или служат семейству до конца, или выходят в тираж одним-единственным способом. Я даже не могу сбежать из страны, потому что нахожусь не только под колпаком Пак Ки Хуна, но еще и под подпиской о невыезде. Стоит деду Пак Сумин щелкнуть пальцами, и меня будут искать как люди Юн Донджина, так и все охотники за головами Южной Кореи. А к ним присоединятся еще и все силовые структуры этой страны. И для этого ему даже не придется сильно подключать свои связи — ведь я стану преступником, которого обязательно нужно поймать. А потом смена квалификации дела, суд и минимум десятка. Но скорее меня ждет смертная казнь. Зря я устроил тот пожар, очень, очень зря. Я уже второй раз попал в поле зрения старика чеболя, но на этот раз он увидел, что я не просто лакей. Он разглядел оскал Кан Гванджина. И что самое плохое — я не знаю, как он на него отреагировал.
Но и отпустить гадёныша Пак Хи Шуня я не мог и не хотел. Если не можешь выйти целым и невредимым, иногда приходится идти в размен, прямо как я сейчас. Для меня в моменте было важнее нанести ущерб, чем уцелеть самому и, почуяв возможность, почуяв запах крови Пак Хи Шуня, которую я ему же и пустил, проникнув в компьютерную сеть галереи, я не смог остановиться. А то, что он все же засветился на объекте и подключился к зараженной сети с личного смартфона, просто предопределило мой следующий шаг. Не будь у меня его личных переписок и полного расклада, то и галерея бы была цела, причем даже получи я доступ к его ящику и смартфону уже после выкупа акций, я бы, скорее всего, просто продолжил бы наблюдение. Выжидая более удобного момента.
Но все сложилось так, как сложилось. Я отомстил и за себя, и за Пак Сумин.
Почему-то вспомнился вечер нападения. Как я, придерживая нож в ране, иду вдоль стены с пистолетом в руке, как из дверей спальни выглядывает Пак Сумин, как прошу ее запереться с обратной стороны, чтобы закончить расстрел нападавших.
Тогда я сделал то, что должен был. И потом — тоже. Пак Сумин не обязательно быть в курсе всего, что делается ради нашего выживания. У нее и без этого хватает проблем.
— Чего застыл? — спросила девушка.
Я бросил взгляд вправо, на дверной проем, в котором замерла чеболька.
— Да как-то… — протянул я. — Просто устал.
Мой взгляд вернулся к бутылке с водой. Я все же скрутил пробку и сделал несколько глубоких глотков прямо из горла. Брать стакан было лень. В это время Пак Сумин широким шагом подошла ко мне и, повернувшись спиной, подняла волосы.
— Помоги мне с этой проклятой молнией. Не могу дотянуться.
Я посмотрел на тонкую шею девушки и, передав бутылку с водой ей в свободную руку, схватился за собачку.
— Не дергай… — стала командовать Пак Сумин, но молния уже свободно разошлась, причем до самого низа, отчего строгое черное платье стало сползать на пол. Я положил ладонь на плечо девушки, придерживая ткань, чтобы чеболька внезапно не осталась голой посреди кухни.
Пак Сумин прижала руки к груди и тут же повернулась
— Знаешь, Ён Сок, — начала Пак Сумин, глядя на меня снизу вверх и едва не прижимаясь ко мне. — Ты говорил о том, что мне не нужно что-то знать, чтобы я ничего не могла сказать на допросе. И я понимаю, что ты имеешь в виду. Но ты забываешь, что если я ничего не сказала о тебе даже Ким Аран, то и любой другой допрос мне тоже не страшен.
Я смотрел в ее глаза и пытался собрать в кучу мечущиеся из стороны в сторону мысли. Пак Сумин же в это время с легкой улыбкой перехватила бутылку с водой и, открутив пробку, прижала горлышко к нижней губе. Не отрывая от меня взгляда, будто с вызовом, девушка сделала пару небольших глотков, а после, едва заметно чмокнув губами, протянула мне воду. Наши пальцы на мгновение соприкоснулись, а потом, под пристальным взглядом Пак Сумин, я так же прижал горлышко бутылки к губам, и начал пить, пока в моей ладони не осталась пустая стекляшка.
Платье Пак Сумин окончательно съехало, оголяя точеные плечи девушки, но, казалось, это ее нисколько не смущало.
— Не называй меня больше так, — сказал я, чуть подаваясь вперед.
— Ты о чем?
Мы оба почти не дышали, было так тихо, что я слышал шум собственной крови в ушах.
— Ён Сок, — продолжил я, наклоняясь к Пак Сумин, которая в это время сделала шаг навстречу и уперлась ладошками мне в грудь. — Не называй меня больше так.
— О чем ты? — не понимая, о чем речь, спросила чеболька, заглядывая мне в глаза. — Ты тоже неформально называл меня Сумин…
— Я сейчас не об этом, не о формальной речи, — сказал я девушке.
Я почувствовал, как ладони Пак Сумин заскользили по моей груди и ключицам, выше, к шее.
— Тогда о чем?
— Я взял другое имя, когда сбежал на юг. И этого не должен был узнать никто и никогда, — тихо сказал я, чувствуя волну жара от прижавшегося ко мне гибкого тела.
Платье, которое я больше не держал, окончательно соскользнуло с плеч и держалось сейчас только потому, что Пак Сумин подняла руки и обхватила меня за шею. Девушка дрожала, точно так же, как дрожал сейчас и я. Моя рука скользнула по спине Пак Сумин, а мои касания к мягкой коже девушки только усилили ее дрожь. От ее волос все еще пахло дорогим люксовым парфюмом, но сейчас этот аромат смешался с запахом ее собственного тела, от которого у меня начинала кружиться голова.
— Когда мы вдвоем, — стал шептать я ей на ухо, помогая при этом выскользнуть из рукавов, которые до сих пор удерживали на ней это проклятое платье, — зови меня Кан Гванджин.
Глава 15
Полтора года, что я прожил в Южной Корее, прошли под звездой целибата. Когда я только столкнулся с местными реалиями, то очень сильно удивился, насколько тут задрана планка ожиданий к партнеру как со стороны мужчин, так и со стороны женщин. Первым нужна была поп-дива с идеальным мейком, фигурой и покорным характером. Вторым — успешный красавчик высокого роста с личным авто баварского производства и восьмизначным счетом в банке. Только при таких вводных можно было рассчитывать на условия, похожие на те, к которым я привык дома. Я же в качестве Кан Ён Сока был совершеннейшим неликвидом на рынке юга, и если дома даже без своей армейской формы и капитанских погон я мог похвастаться инженерным образованием и стабильным снабжением, то здесь, в качестве беглеца, я был абсолютно не востребован как мужчина. Посещать публичные дома мне претили нормы морали и остатки офицерских убеждений, которые я, впрочем, вместе с присягой без дрожи предал в момент, когда сбежал из страны, да и если опустить это, то возникали вопросы исключительно гигиенического характера. Мне было просто брезгливо идти к проституткам. Познакомиться же с кем-то на улице или в сети у меня не было никаких шансов, а от соотечественниц я по понятным причинам держался подальше.