Спецслужбы Белого движения. Контрразведка. 1918-1922

Кирмель Николай Сергеевич

Часть документов разведывательных и контрразведывательных органов Белого движения находится за границей, в частности в США — в Бахметьевском архиве Колумбийского университета и в Архиве Гуверовского института войны, революции и мира Стэндфордского университета.

По мнению автора, определенный массив документов о Гражданской войне в России образовался в результате деятельности спецслужб других стран — Великобритании, Германии, Польши, Франции, Финляндии, США, Японии и пр. Несмотря на то что за последние годы расширилась возможность российских исследователей работать в зарубежных архивах, в то же время значительная часть внешнеполитических, дипломатических, военных и прочих документов остается недоступной для отечественных

ученых.

Тем не менее имеющаяся источниковая база вполне достаточна для глубокого и комплексного исследования избранной проблемы.

Развернувшееся в годы Гражданской войны военно-политическое противоборство поставило белогвардейские государственные образования перед необходимостью выживания. Реальные угрозы возникли в результате войны с Советской Россией, иностранной военной интервенции, а также глубоких социально-экономических противоречий в обществе, политических разногласий внутри антибольшевистского лагеря. Дальнейшее существование белогвардейских режимов было невозможно без своевременной нейтрализации тесно переплетенных между собой внешних и внутренних угроз, поэтому проблемы безопасности являлись для них приоритетными.

Угрозы безопасности белогвардейским режимам определили задачи разведки и контрразведки: добывание разведывательных данных о противнике и союзниках; выявление, предупреждение и нейтрализация разведывательно-подрывной деятельности советских и иностранных спецслужб; защита территориальной целостности, суверенитета и государственного строя; контрразведывательное обеспечение армии и флота; информационно-аналитическое обеспечение органов власти и военного управления.

Анализ ситуации показывает, что первоначально крестьянство и городское население, испытав на себе террор красных «чрезвычаек» и продовольственную диктатуру, встречало белых как освободителей, обеспечив рост их армий и победы на фронтах. Однако лежавшая в основе Белого движения идеология «непредрешения» не позволила властям решить комплекс внутренних проблем, в первую очередь аграрный и национальный вопросы, вызвавшие недовольство разных слоев населения. Безвластие, грабежи, террор и насильственная мобилизация вылились в антиправительственные выступления, массовое дезертирство, широкое повстанческое движение, что в итоге ослабило Белое движение и усилило его противников. Примечательно, что в ходе наступления А.И. Деникина на Москву, когда у ВСЮР существовала возможность захватить столицу и одержать военную победу над Советской Россией, восстания в тылу во многом предопределили поражение белых.

Автором установлено, что нейтрализация угроз в большей степени зависела от разрешения острых политических и социально-экономических противоречий, создания эффективно действующего государственного аппарата, способного решать сложнейшие задачи, и являлась прерогативой законодательной и исполнительной власти. Спецслужбам в данном случае принадлежала второстепенная, вспомогательная роль, заключавшаяся в объективном информировании высшего военно-политического руководства о происходящих в обществе процессах, причинах недовольства различных слоев населения проводимой белогвардейскими правительствами политикой. Вместе с тем сепаратизм, политический экстремизм, активная деятельность советских и иностранных разведок требовали от белогвардейских специальных органов адекватных мер по пресечению враждебных акций.

Следовательно, безопасность режимов могла быть достигнута только проведением единой государственной политики в данной области, реализацией системы мер политического, социально-экономического, военного, административного и иного характера, адекватных угрозам для жизненно важных сфер деятельности государства. Эффективное решение этих важных проблем возможно лишь при создании целой системы безопасности, в которой спецслужбам отводятся функции разведки, контрразведки и политического сыска. Таким образом, в оперативно-розыскной

деятельности контрразведывательных органов тесно переплетались функции контрразведки с функцией политического сыска, при этом последняя доминировала над первой.

Необходимость в разведывательной и контрразведывательной деятельности остается неизменной при смене власти, проигранной войне и даже при потере независимости и территориальной целостности государства. Эта особенность в полной мере проявилась и в годы Гражданской войны. Разведка и контрразведка функционально возникли еще в антибольшевистских подпольных организациях, получив статус структурных подразделений органов военного управления в ходе формирования вооруженных сил (Добровольческая армия) или после образования белой государственности. В результате вооруженного поражения белые режимы потеряли свою государственность и территориальную целостность, вместе с которыми прекратили свое существование и спецслужбы. Однако разведка и контрразведка, подчеркнем, продолжали работать и в эмиграции. Российский общевоинский союз и другие военно-политические организации создавали собственные специальные органы. Их деятельность — тема отдельного исследования.

Проведенное исследование показало, что при формировании спецслужб белогвардейские лидеры не разработали принципиально новой нормативно-правовой базы, которой бы определялись принципы функционирования, полномочия и сфера ответственности государственных и военных органов в области обеспечения государственной безопасности в условиях Гражданской войны. Внутриведомственные документы по организации разведки и контрразведки в основном были позаимствованы у соответствующих структур Российской империи и Временного правительства.

Проанализировав нормативно-правовую базу, автор выделяет ряд особенностей ее развития. Так, задачи контрразведывательной службы (борьба со шпионажем и политический сыск), сформулированные во «Временном положении о контрразведывательной службе во внутреннем районе» и «Временном положении о правах и обязанностях чинов сухопутной и морской контрразведки по производству расследований» в 1917 году, в целом соответствовали ее предназначению и в годы Гражданской войны. Поэтому нормативная база органов безопасности претерпела лишь незначительные изменения и касалась в основном организации контрразведки.

Появление некоторых новых документов в недрах разведки связано с изменением ее задач. Деятельность спецслужбы в первую очередь была направлена на добывание политической, экономической и военной информации о Советской России, а не зарубежных стран, как это происходило в годы Первой мировой войны. Немалую роль сыграло привлечение к разработке документов офицеров Генерального штаба, знакомых с теорией и практикой ведения разведки.

Несмотря на то что разведывательные и контрразведывательные структуры белогвардейских правительств и армий имели разных отцов-основателей, в них просматриваются черты одной матери — царской армии. «Генетическое сходство» им передали генералы и офицеры, которые в силу своего менталитета создали военно-административный аппарат по образцу русской армии. Проводимые ими реорганизации спецслужб носили в основном не качественный, а количественный характер (увеличивалось число структурных подразделений, расширялись штаты), что не в полной мере соответствовало их функциям в новых исторических реалиях.

Ведение стратегической разведки, по мнению военных теоретиков и практиков первой четверти XX века, являлось компетенцией Генштаба. С такой концепцией можно согласиться, если речь идет о сборе сведений для Генерального штаба. Но созданные в годы Гражданской войны в составе военных ведомств разведывательные органы добывали разноплановую информацию, потребителями которой являлись не только штабы, но и высшее военно-политическое руководство белогвардейских государственных образований, правительства, внешнеполитические структуры и т. д.