Сперанца
Шрифт:
Крепко же, видно, спали хозяева!
Но Цван не успел постучать, как дверь открылась, и к нему вышел полуодетый человек с двустволкой в руках.
— Кто вы?
— Да хранит тебя бог! Ты — Мори? Я тебя не знаю, но ты Мори, и это также верно, как то, что я тоже Мори. Я — Цван, двоюродный брат Джузеппе.
В ответ послышался голос из хибарки:
— Не может быть! Цван!.. Коли так — значит, он при смерти. Если Цван вернулся домой, стало быть, собрался помирать.
На пороге показался старик, сгорбленный,
— Джузеппе!
Старик засмеялся и протянул ему руки. Он был старше Цвана, но обнял его так, что тот почувствовал: есть еще силенки.
— Как ты сюда попал? Может, заплутал на болоте?
Оба засмеялись. Это была шутка: разве кто из них мог заплутать на болоте?
Они вошли, и парень, открывший Цвану, зажег фонарь, подвешенный к балке под потолком.
Комната была маленькая, стены обшиты тесом. Посредине находился очаг с низким колпаком, на котором была развешена скудная кухонная утварь.
У стен стояли две кровати — доски, настланные на козлы, а над ними висели ружья.
Два сундука, стол, табуретки — вот и вся обстановка.
— А женщин у вас нет?
— Одни померли, другие уехали, — ответил старик, и Цван не решился спросить, кто помер и кто уехал.
— Если бы я знал, что ты вернулся, я бы раньше пришел…
— Без малого десять лет уже прошло, как я вернулся, — засмеялся старик. — Но тебя я, по правде сказать, не ждал… Что у тебя стряслось?
— Мне нужно кого-нибудь из наших… — сказал Цван, глядя на парня. Тот молчал.
Старик тоже посмотрел на него, потом кивнул на стену, где висели ружья.
— Нет! — сказал Цван. — Нет, не то…
А про себя подумал: «Да, чорт возьми, с Мори шутки плохи!»
— Если бы дело было в этом, — продолжал он, — я пока еще сам за себя постоять умею, да и сын у меня есть… Нет, никто меня не обидел. Тут дело другое. Я схлестнулся с управляющим, и мне на два дня нужен кто-нибудь из родни.
Он рассказал свою историю. Джузеппе, казалось, был разочарован.
— Что ж, пусть идет, если он не против…
Парень кивнул в знак согласия. Тут они познакомились. Это был внук Джузеппе. Сын его сына. Мать парня умерла в родах, как Роза… Отец был убит за браконьерство где-то далеко, в чужом краю.
Теперь они жили вдвоем; парень иногда батрачил, но больше браконьерствовал вместе с дедом — охотился и ловил рыбу. Никто их не трогал. Сторожам трудно было добираться сюда, да и не хотелось им связываться с Мори. Они знали, что если не уложат их с первого выстрела, то им самим не миновать заряда: Мори стреляли без промаха.
Цван начинал беспокоиться: ведь это были почти разбойники!
Он выпил вина, которое ему поднесли в жестяной кружке, и сказал, что ему надо домой. С зарей он должен быть на работе.
Парня звали Таго, ему было девятнадцать
Этого достаточно.
Они ушли вместе. С порога Джузеппе окликнул Цвана.
— Послушай, брат. Я тебе вот что скажу. Когда ты пришел, я вспомнил историю, которую мне читали, когда я был там… Есть такие животные, как их? Слоны… Когда им приходит время умирать, они возвращаются на то место, где родились. Неплохо? Все приходят умирать на то место…
Он засмеялся и помахал им рукой.
Цван и Таго молча тронулись в путь. Старик гордился, что легок на ногу, но далеко ему было до Таго, да и болото паренек знал не хуже, чем он. Даже лучше…
Скоро Цван сдался и пошел за ним, предоставив ему выбирать дорогу*
Глава одиннадцатая
Когда они подходили к дому, Минга уже хлопотала вокруг скотины — сама задавала ей корм.
Увидев их, она не сразу пришла в себя от удивления, недоумевая, кто такой Таго и кем он им доводится? Цван попытался ей это объяснить, но оказалось, что и он ничего не понял: Таго был сын сына Джузеппе, но этот сын Джузеппе родился не здесь, и о его существовании они никогда не подозревали.
Парень говорил мало, но не казался смущенным. Минга на скорую руку собрала завтрак, и он поел с аппетитом, но от вина отказался. Это была новость, несколько подорвавшая высокое представление Цвана о своем роде.
Тем временем встала Сперанца. Она уже научилась сама одеваться и теперь молча спускалась по лестнице, босиком, но с башмаками в руках.
Она остановилась возле стола и, широко раскрыв свои большие голубые глаза, вопросительно уставилась на Таго.
— Вот, это твой родич! Он тоже Мори… Я за ним сходил сегодня ночью… — объяснил ей дед.
Девочка, все так же не сводя глаз с гостя, подошла поближе. Таго улыбнулся и погладил ее по голове.
Когда мужчины встали из-за стола, она пошла за ними. Цван стал рассказывать Таго, что нужно делать, и знакомил его с животными, давая подробное объяснение характеру каждого из них.
— Поосторожнее с Красным — того и гляди лягнет… Да и со Стеллой — бодается…
Сперанца молча стояла позади.
Но вдруг за спиной мужчин, взявшихся за вилы, чтобы ворошить сено, раздался ее голос:
— Теперь я никуда не поеду… Я останусь здесь с Таго, вот.
Цван обернулся, бросил вилы и, сдвинув шапку на затылок, присел на корточки перед девочкой.
— Скажи по правде: он тебе нравится, а? Раненько начинаешь… Но выбрала ты неплохо! Нет лучше, как взять в мужья Мори… Спроси у бабушки!
Минга, стоявшая неподалеку, сокрушенно вздыхала:
— Будет тебе! Нашел о чем толковать с шестилетней девочкой. Да, вы, Мори, хороши… чтобы мучить жен!
— Но ты слышала? Она говорит, что не хочет уезжать, потому что увидела Таго…