Спицы в колесе Сансары
Шрифт:
— Что со мной было? — спросила она.
— Ты потеряла сознание. — Муж, не стесняясь присутствия Анны Николаевны, усадил девушку к себе на колени. — Малышка, ты очень слаба. Сейчас поедем домой.
— Вы так и не сказали, по каком делу приехали, — напомнила Анна Николаевна.
— А, верно, — кивнул Влад. — Анна Николаевна, нет ли у вас корней пиона? Лизе прописали настой из этих корней, а ни в одной аптеке нет…
— Есть, конечно. Сейчас принесу. Собхита, идем со мной.
Собхита
— Снова Лекант, опять Лекант, — проговорила Лиза, прижимаясь к Владимиру. — Почему это имя так на меня действует?
— Ну если принять за истину то, что Лекант — твой бывший бойфренд…
— Не было у меня никаких бойфрендов! Я тебе говорю, у меня в памяти все чисто!
— Не волнуйся только, ради бога. Кто б ни был этот Лекант, я сумею тебя от него защитить.
— Спасибо, Володечка.
Вернулась Анна Николаевна. Она принесла нечто сухое и корявенькое в целлофановом пакетике.
— Вот, — сказала она, — корни пиона. Как заваривать, знаете?
— Сообразим, — сказал Влад. — Спасибо, Анна Николаевна. Мы уж поедем.
— Смотрите. А то посидите еще, я могу над беседкой климат поменять на прохладный и даже с дождиком.
— Нет, мы уж поедем. Лиза неважно себя чувствует.
— Ничего, Лизок, крепись.
— Погодите, — сказала Лиза. — Анна Николаевна, тут еще вот что. Я сегодня кровь на ручке машины видела. Ну то есть ненастоящую. Галлюцинация была.
Анна Николаевна помрачнела.
— Это не галлюцинация, — сказала она. — Это скорее всего наведение. Кто-то напустил на тебя порчу. Не спешите, ребята. Надо над этим поработать. Идемте в дом.
Логиновы пошли за Анной Николаевной. Она привела их в дом, в комнату, где обычно занималась колдовством. Где-то слышался тоненький голосок Собхиты. Он напевал песенку крокодила Гены из мультфильма.
— Садитесь, — сказала Анна Николаевна. Сама же расстелила на столе кружевную салфетку, в которую завернуты были несколько пробирок, ланцет, маленькое зеркальце и ножницы. — Сначала возьмем нужные ингредиенты, — молвила ведьма.
Ланцетом она уколола палец Лизы и собрала в пробирку немного крови. Ножницами срезала кусочек Лизиных волос и положила их на зеркальце. Лицо ее стало бледным и отрешенным.
Владимир успокаивал Лизу, ласково гладя ее ладонь. Но Лиза не могла успокоиться, она дрожала и тоже была бледна.
Анна Николаевна взяла маленькую спиртовку, зажгла ее. Пропитала Лизиной кровью кусочек марли и, читая заклинания на латыни, сожгла эту марлю. Запахло каким-то странным дымом — в нем был не только запах горелой ткани, но и аромат каких-то цветов.
—
— Сотрудниц по клинике — да.
— С кем-нибудь из них у вас была связь?
— Н-нет.
— Владимир, можете не смущаться и выложить здесь все.
— Боюсь, Лизочка будет меня напрасно ревновать. Лизок, то, что было, то прошло, веришь?
— Конечно, верю.
— Тогда ладно. Была у меня интрижка с Галей Моисеевой. Она тоже стоматолог. Лизок, но все кончено, клянусь!
— Да верю я, верю.
Анна Николаевна продолжила колдовство. Она вновь использовала Лизину кровь, потом волосы и наконец сказала:
— Никакая Галя Моисеева тут ни при чем. Это не порча. Это долговременное проклятие. И наложено оно на Лизу не человеком. Лиза в любой момент может умереть.
— Господи! — воскликнул Влад. — Это невозможно! Анна Николаевна, как нейтрализовать проклятие.
— Выхода два, — молвила ведьма. — Или уничтожить того, кто навел проклятие, или принести жертву. Большую жертву, так называемую гекатомбу.
— Что подразумевается под гекатомбой?
— Человеческое жертвоприношение.
— Кошмар какой-то…
И тут вошел Собхита. Его лицо светилось, как маленькое солнышко.
— Люди, вы не знаете, о чем говорите, — сказал Собхита. — Не нужно убийств и жертв. Нужна любовь и благословение.
— Но, Собхита… — начала было Анна Николаевна.
— Не прерывай меня, бабушка Аня, — сказал мальчик. Он подошел к Лизе и велел ей: — Склони голову, женщина.
Лиза повиновалась.
Мальчик возложил руки ей на голову:
— Избавляю тебя от проклятия, насланного богами. Теперь ты чиста.
При этих словах все вокруг засияло и заискрилось, словно включили тысячу электрических елочных гирлянд. Собхита держал руки на Лизиной голове, и молодая женщина чувствовала, как из нее уходят боль и страх.
— Вот и все. — Мальчик отнял руки. — Я могу играть дальше. А вы ничего не бойтесь. Боящийся несовершенен в любви.
И Собхита убежал, напевая песенку крокодила Гены.
— Что это было? — спросили друг у друга Владимир и Анна Николаевна.
— Это была благодать Будды Майтрейи, — благоговейно сказала Лиза. — Анна Николаевна, проверьте, есть ли еще на мне проклятие?