Списанная со счетов
Шрифт:
Такое чувство, будто каждый сейчас пытается примерить на меня образ той самой воровки. Даже Орнуа.
Я бы очень хотела незаметно проверить собственные карманы, но как это сделать под пристальными взглядами?
— Вот именно! Ты сняла браслет, когда подбирала кружево для манжетов! И сделала это из зависти!! Я чувствую! — топает ножкой. — Рэйнхарт, я требую, чтобы её обыскали!!
Какой-то бред… или нет? Что если … В этот момент меня посещает догадка… А что, если это сделал Мика??
Что,
Но тогда и в моих карманах ничего нет?… Ведь так?
Колокольчик дзынькает, и в лавку возвращается старшая Орнуа, за которой следует… тот самый капитан, у которого я только пару часов назад отбивала Мика.
Да они издеваются? Что ж за день сегодня такой?…
— Вот она воровка! — уверенно указывает на меня леди Ехидна. — Выверните её карманы!
На лице капитана отражается узнавание, а на его губах появляется предвкушающий оскал:
— Снова ты? — басовитый рык направлен в мою сторону. — Так и думал, что с этой девицей не всё чисто. Воровка, значит…
Внутренности болезненно скручиваются.
Все замирают, чувствуя близость развязки.
Ощущаю себя загнанным кроликом.
Делать-то что?
Пячусь, натыкаясь попой на край прилавка.
Капитан уверенно шагает ко мне, сжимает локоть и обыскивает все карманы с каким-то остервенелым рвением.
Поднимаю глаза и ловлю затаённое дыхание свидетелей моего позора.
Сжимаю зубы, пытаюсь храбриться, но от страха у меня подкашиваются колени. Если браслет действительно окажется в моих карманах… как доказать свою невиновность?
Разве это не то же самое, что было с Эмильеном Эмильтоном? Разве тогда хоть кто-то меня выслушал? Хоть кто-то встал на мою сторону?
В ушах начинает звенеть. Зажмуриваюсь.
Господи, пожалуйста… если выберусь, сделаю всё, чтобы подобного унижения больше не повторилось…
— В карманах пусто, — разочарованно басит бугай в форме городской стражи, а я понимаю, что всё это время не дышала.
— Что? Пусть её разденут и обыщут ещё раз! Она успела его перепрятать! — требует Анриетта.
— Нет! — обхватываю себя за плечи. — Вы с ума сошли? — шепчу, потому что голос меня не слушается.
Они же не могут это сделать? Или…
Капитан пытается схватить меня за высокую горловину платья. Дёргаюсь и чувствую, как верхняя пуговка отлетает.
— Я сказал, убери руки прочь! — голос Рэйнхарда пробивается сквозь звон в ушах, он отбивает запястье капитана и оттесняет его так, чтобы загородить меня спиной.
Всё происходит очень быстро.
Капитан отшатывается, но не решается спорить с лордом. Злость на лице стража смешивается с недоумением.
— Что? Рэйнхарт, как это понимать? — Анриетта.
Даже меня
— Лоривьева благородная леди. Никто не вправе требовать у леди прилюдно снять верхнее платье. Иначе вы сами пойдёте под суд за нарушение конов Варрлаты, — его голос снова холоден и спокоен. Но это спокойствие кажется обманчивым.
— Благородная леди? Она ниорли!! Ниорли! Я требую, чтобы её обыскали! Она воровка! — не собирается сдаваться блондинка.
— Откуда такая уверенность, Анриетта? Ты же видела, что в карманах Лоривьевы ничего не нашли.
— Потому что… только она могла украсть!
— Анриетта. Откуда. Такая. Уверенность? — его голос становится на несколько градусов холоднее.
— А кто ещё?? — фея прикрывается бравадой, но в её глазах мелькает страх.
Рэйнхарт шагает к ней, обхватывает предплечье и опускает руку в карман платья самой Анриетты.
— Рэйнхарт, т-ты с ума сошёл?! Как ты обращаешься со своей с-супругой? — захлёбывающийся возмущением голос леди Ехидны.
Один карман.
Анриетта пытается выкрутиться.
Другой карман…
Рэйнхарт поднимает над головой руку, демонстрируя зажатый в пальцах браслет с бледно-голубыми камнями. При этом он не сводит глаз со стремительно бледнеющей и весьма ошарашенной Анриетты.
— Этот браслет мы ищем? — в его голосе сарказм, но его челюсть сжимается до дёргающихся желваков, а на шее пульсирует вздувшаяся венка.
Глава 28. Солнечные точки
Рэйнхарт Константин Орнуа
— Погода сегодня на редкость чудная, — Анриетта, как обычно, мягко улыбается. — Мы с маменькой давно хотели пройтись по округе, говорят, близ площади Искупления появились новые лавки.
Она проводит пальчиками по краю моего рабочего стола, берёт верхнее письмо из стопки, помеченной как “Важное № 2”, и обмахивается им.
Мягко вытягиваю письмо из её рук и кладу обратно. Туда, откуда она его взяла. Не знаю, что за странная привычка трогать вещи на моём рабочем столе.
Много раз просил Анриетту не делать этого, но всё бесполезно.
— Конечно, идите. Я встречу вас, когда освобожусь, — засовываю своё недовольство поглубже, чтобы не показаться грубым.
— То есть ты даже не предложишь проводить нас? — в голосе звучат нотки обиды.
— С вами пойдёт Ланц, он проследит за безопасностью и поможет, если будет нужно.
— Слуга? Ты отправляешь с нами слугу? Рэйнхарт, ты обещал, что сам будешь сопровождать меня на прогулках! Ты только вчера это обещал! — её нижняя губа вздрагивает.