Сплошной разврат
Шрифт:
Набирая номер убойного отдела, я пыталась вспомнить все известные мне с детства волшебные заклинания. Только бы Вася оказался на месте и взял трубку! Только бы! Ну, пожалуйста, Васенька! К телефону подошел Леонид.
— Мамочка, это я, — ласково поприветствовала я его. — Как дела?
— Наш общий любимый руководитель Коновалов сказал бы тебе на это, доченька, что тамбовский волк тебе мамочка, — хихикнул Леонид. — Но все равно мне приятно. Готов быть твоей матерью, но за разумную компенсацию, само собой.
—
«Думай, дурында, соображай», — мысленно уговаривала я Леню. Но игривое настроение, похоже, застило ему мозги.
— С адвокатом? — Леонид присвистнул. — Новое слово в ваших отношениях. Но по сути — верно. Страшно хочу посмотреть на эту сцену.
— А вот этого не надо! — крикнула я. — Прошу тебя этого не делать!
Семен Маркович вздрогнул и посмотрел на меня с осуждением — хорошо ли так кричать на родную маму? Леонид тоже заволновался:
— Что с тобой, Санечка? Ты нервничаешь или мне кажется?
— Не кажется, — злобно сказала я. — Просто я хочу, чтобы ты ПОНЯЛА МЕНЯ, МАМОЧКА. А ты упорно не хочешь этого делать.
— Почему же, я готов… — промямлил Леонид. — Только… ты ведь к нам едешь?
— Да!
— Хорошо, я понял.
По-моему, ничего он не понял. Мы уже подъезжали к Петровке, и я, в преддверии встречи с Васей, по-настоящему тряслась, а Семен Маркович поглядывал на меня сочувственно. Наверное, он думал, что я боюсь злых ментов. Вот и хорошо, пусть себе думает. Тем более что я действительно их боюсь.
Глава 12
ВАСИЛИЙ
— Вот, читай! — потребовал следователь Малкин и положил на стол раскрытую папку.
— «Опись вещей, изъятых у убитой С. В. Григорчук на месте совершения преступления», — с выражением прочел старший оперуполномоченный Коновалов. — Я это уже читал, Гоша. Ничего интересного.
— Неправда! — тоненько вскрикнул Гоша. — Очень интересно! Почитай еще раз.
— «Пудреница, тушь для ресниц, пачка бумажных носовых платков, удостоверение личности, техпаспорт автомобиля «Пежо-406», две шариковые ручки, записная книжка, кошелек…» — монотонно принялся читать Василий. — Потрясающе интересно! Кровь в жилах стынет. Как ты думаешь, я могу это взять домой, чтобы почитать перед сном? Гош, чего ты хочешь от меня?
— Я хочу, чтобы ты увидел, чего в супе не хватает. Не что там есть, а чего там нет, но должно быть.
— А-а! Я знаю. Нет пачки долларов, которую опергруппа, прибывшая на место преступления, могла бы по-честному поделить, — мечтательно протянул Василий. — Согласен?
— Дурак, — сердито сказал Гоша. — Там нет ключей.
— И что?
— А то! Григорчук жила одна. И некому было открыть ей дверь изнутри. Как, по-твоему, она проникала в собственную
— И где она? — тупо спросил Василий.
— Сперли! — радостно сказал Гоша. — Убийца, надо пролагать. Значит, убили ее не спонтанно, не сгоряча, не в припадке ярости, а преднамеренно, чтобы порыться в ее квартире и чегой-то там найти. А мы, группа козлов, два дня сидели в пансионате и задумчиво плевали в потолок, вместо того чтобы рвануть на квартиру к потерпевшей и тоже там порыться.
— Но ведь никто из наших фигурантов не покидал пансионата до утра понедельника, — возразил Василий.
— Да? А Трошкин? Он возил Саню в Москву и где-то шлялся там целых два часа. И Иратов — он отвез домой свою убитую горем жену и вернулся только во второй половине дня в воскресенье. Я уже не говорю о том, что убийца мог передать ключи кому-то. Поехали, дорогой. Лучше поздно, чем никогда.
Через полчаса Василий, Гоша и полупьяный эксперт Власов ощупывали дверь квартиры Григорчук.
— Бункер, — с уважением констатировал Власов, заглянув в замочную скважину и постучав по двери в разных ее местах. — Эксклюзив. Такая дверь может украсить любой секретный завод по производству боеголовок.
— Или тюрьму, — добавил Гоша.
— Или тюрьму, — согласился эксперт.
— Что делать будем? — Василий со злобой пнул дверь ногой. — Резать автогеном?
Дверь квартиры напротив приоткрылась и тут же захлопнулась.
— Правильно! — Василий хлопнул себя по лбу. — Где-то должны быть запасные ключи! Любая дверь продается с двумя, как минимум, комплектами ключей. У соседки? У подружки?
Василий вальяжно пересек площадку и позвонил в квартиру напротив.
— Уходите, молодые люди, — донесся из-за двери старческий голос. — Не балуйтесь.
— Милиция! — рявкнул Василий и прижал к «глазку» свое удостоверение. Соседка Григорчук испуганно выглянула в небольшую — на длину дверной цепочки — щель:
— А что случилось?
— Соседку вашу убили, вот что, — грубовато ответил Василий.
— Убили? — заинтересовалась старушка. — Надо же.
— Она вам ключи от своей квартиры не оставляла, мамаша?
— Она? — Старушка неожиданно засмеялась тоненьким дребезжащим смехом. — Скажете тоже. А когда ж ее убили-то?
— В пятницу вечером. — Гоша мило улыбнулся старушке в надежде настроить ее на позитивный лад и склонить к сотрудничеству. И ему это удалось. Дверь закрылась и тут же открылась вновь — старушка сняла цепочку.
— В пятницу вечером? — удивилась она. — А кто же приходил в пятницу ночью?
— Что я говорил! — торжествуя, заорал Гоша. — Что я говорил?