Спой, маркитантка!
Шрифт:
– Знаю, но боюсь,... не дадут ведь, - взглянула милая с тревогой, которую чувствовала всем сердцем, и та увеличилась с послышавшимся стуком в дверь:
– Вы не собрались сбежать?
– раздался строгий мужской голос.
– Кто это?
– ещё больше испугалась Софья, но любимый, обнимая её за талию, открыл дверь.
Держа Софью за руку, он вышел с нею. Софья не знала, куда смотреть... Она видела мать, стоящую подле сестру, но больше всего поразило что её, что вставшего перед нею, загораживая собой, Данилу — на пороге
Только Данило загородил собою любимую, офицеры наставили оружие в его сторону.
– За что же под прицел?
– усмехнулся Данило, узнав отца Софьи в господине, и тот, пронзительно взирая в ответ, сообщил:
– Наша дочь Софья уходит с нами!
– Нет!
– воскликнула та, схватившись за плечи любимого.
– Не отдавай меня! Не позволяй! Они чужие мне!
– Ты даже не представляешь, насколько худой сей человек!
– указал на Данилу рукой её отец.
– Игрок, ловелас и подлец, как его папаша!
– Умерьте пыл, я ведь могу и на дуэль вызвать, - угрожающе выдал Данило, сразу пожалев о своих словах, но чувства брали верх и ему мало удавалось сдерживать их.
– Никуда не уйду, - говорила Софья, глядя то на отца, то на удивлённо уставившихся в ответ мать с сестрой.
– Кто бы как ни ненавидел Данилу!
– Весь род Протасовых, - поправил её отец.
– И тебе всё одно придётся подчиниться. Ты наша дочь! Это видит каждый!
– Нет, - оставалась за спиной любимого Софья, и тот, расставив руки по сторонам всем видом показывал, что не отдаст её ни за что.
– Ты уйдёшь с нами, - с уверенностью в том кивнул отец Софье.
– Никогда больше не увидишь этого ловеласа, сердцееда и разбойника. Я докажу тебе, что он именно такой!
Данило шагнул назад от приблизившихся к нему с милой офицеров:
– Притащили с собой хоть не всю армию!
– засмеялся он и, резко став серьёзным, добавил.
– Не выйдет у вас всех ничего, даже если и получится сейчас отнять Софью. Я всё равно её заберу.
– Ты скорее умрёшь, - спокойно сказал Львов.
– Вам, Данило Михайлович, надлежит немедленно вернуться в полк, что данные офицеры и помогут сделать. В случае сопротивления последует арест, лишение чинов и так далее. Вы знаете, как худо будет.
– Одевайте мундир!
– воскликнул один из офицеров, взмахнув оружием перед лицом Данилы.
– Идёмте, Софья Семёновна, - протянул к дочери руку отец, но что она, что стоящий перед нею Данило не трогались с места.
– Я понимаю твой страх, но это важно. Ты и Анна — одно лицо. Ты не посмеешь опозорить свой род и, тем более, свою сестру.
Выйдя из-за спины любимого, Софья тут же была схвачена им за руку, но она со слезами на глазах взглянула:
– Нет, Данилушка... Я должна сейчас уйти. Ты должен вернуться в полк, а я... Не разлучат нас. Я буду ждать тебя.
Офицеры тут же встали между
– Я заберу тебя!
– крикнул вслед Софье Данило.
Так хотелось им обоим сорваться с места, бежать, но куда и как — не представляли. Непроходимая преграда стояла на пути. Оставалось лишь надеяться, что время поможет избавиться от сего тяжкого груза, что так давил, так измывался над душой и разрывающимся в груди сердцем.
Оставшись под прицелом, Данило смотрел на окно, за которым было видно, как Софью увозила карета всё дальше и дальше по лесной дороге. Принимая факт, что время пока не за них, он поспешил скрыться в спальне, но дверь закрыть ему не было позволено.
Облачившись в мундир, Данило выпрямился перед офицерами, готовый подчиниться, и сказал:
– Прежде чем вернусь в полк, прошу сопроводить меня к дому Львовых. Я должен убедиться в том, что Софье Семёновне не угрожает никакая опасность.
– Это не положено, - воспротивился один из них, а другие переглянулись...
Глава 29
Довольно долго пришлось Даниле ждать у дверей дома Львовых, когда он прибыл в сопровождении офицеров. Неторопливый слуга указал обождать и скрылся за дверями, заперев те на ключ. Однако сам Львов всё же вышел, и Данило снял кивер...
– Вы ещё не в полку?!
– с усмешкой удивился Львов.
– Разрешите хотя бы взглянуть на Софью,... Семён Константинович, - не скрывал волнения Данило.
– Я уж отписал жалобу и на Вашего Андрея Александровича. Ой, несдобровать ему будет, коль позволил сие отлучение из армии, - высказал тот.
– А Софью никогда не позволю тронуть больше. Вы,... бесчестный тип,... не смейте даже имён наших произносить!
– Вы не понимаете, что творите, - усмехнулся Данило.
– Я же готов под венец с Софьей идти. Мне не жить без неё. Любим мы друг друга.
– Знаком я с любовью Протасовых, - засмеялся Львов и развернулся, чтобы уйти в дом, но Данило тут же сорвался с места и вбежал в холл:
– Софьюшка!
– Пошёл прочь!
– взревел громогласным басом Львов, а шагнувшие в дом следом за Данилой офицеры так же сняли кивер, выполнив краткий поклон.
– Предатели! Вам всем не поздоровится за подобное своеволие!
– указывал Львов на дверь и уже почти кричал, чтобы прогнать офицеров вместе с Данилой прочь.
– Вернёмся, - молвил еле слышно Даниле один из тех.
Но Данило отчаянно смотрел вокруг в столь кажущемся тихом доме, где не было ни видно, ни слышно, где укрыта любимая. Не выносивший более терпеть происходящее Львов взял стоящую в углу трость и тут же ткнул ею в грудь Даниле: