Справедливость-это женщина
Шрифт:
Они снова смеялись, и Джо сказал:
– Так почему бы тебе не написать ей?
Теперь Элен снова опустилась на подушки и посмотрела на мужа.
– Не знаю. Она бывает тяжела на подъем. Подожду. Побуду в твоей компании еще немного. Но хочу вот что сказать тебе. – Она вновь схватила его за руку. – Если ты не возьмешь отпуск осенью, я поеду в Лондон одна, так как не могу выносить здесь зимнее однообразие. Предупреждаю тебя.
– Хорошо, хорошо. – Он кивнул ей. – Сделай так; съезди в Лондон и развлекись.
Элен отпустила руку Джо и взглянула на него; затем увидела, как он
– Ну и ну!
Когда ее вновь тошнило в понедельник утром, Элен простонала:
– Нет, нет; этого не может быть. Не может. Немыслимо. Он не мог этого сделать. Он не стал бы. Как же так? Вот негодяй!
Но после визита в ванную и во вторник утром она вернулась в спальню и, стоя у кровати, ждала, когда Джо войдет к ней из небольшой туалетной комнаты, смежной со спальней. Когда он появился, у нее было такое выражение лица, что он перестал застегивать жилет, тревожно посмотрел на нее и тихо спросил:
– В чем дело?
– Ты свинья! – Эти слова были произнесены тихо, едва различимо.
– Ты что сказала? – Теперь он медленно приближался к ней.
– Ты слышал, что я сказала. Ты знаешь, что наделал, знаешь. Знаешь. А ты ведь обещал. – Стремление высказаться было так велико, что подбородок Элен опустился на ее голую грудь и она дважды сглотнула, прежде чем вновь поднять голову и бросить в адрес Джо обвинение, однако по-прежнему тихим голосом: – Ты сделал это нарочно! Ты знал, что так получится. Ты все продумал!
– О чем ты?
– Ты знаешь, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. По твоей милости я забеременела.
Элен видела, как лицо мужа сморщилось в улыбку, и он переспросил:
– Забеременела? – Затем все выражение его лица изменилось, он махнул рукой перед своим лицом, как будто отгоняя муху, и сказал: – Не говори глупости.
– Хотелось бы думать, что я говорю глупости, но я знаю, что это не так. Я бы так не возмущалась, но ведь ты обещал, клялся, что…
– И я сдержал обещание; ты это знаешь. – Он повернулся от нее и прошел по комнате. – Я… я не знаю, когда это могло случиться, если только в ту ночь, когда мы вернулись от Леви; в тот вечер мы оба приняли больше чем нужно.
– Да, да, я помню; мы оба приняли больше чем нужно. – Теперь она шипела прямо в его спину. – Но я не была столь пьяна, чтобы не помнить, что ты ходил в ванную. Ты! Ты обманул меня, и я ненавижу тебя! Слышишь? Ненавижу. И более того, я не буду рожать; я сделаю аборт.
– Что сделаешь? – Джо повернулся и двинулся к ней так быстро, что Элен вновь плюхнулась на кровать, немало опасаясь его вида, так как его нижняя челюсть отвисла и он был агрессивным. – Никогда больше не повторяй этих слов!
Она отодвинулась на кровати подальше от него и, задрав вверх подбородок, произнесла ледяным тоном, ударяя каждым словом, точно хлыстом:
– Я сказала и сделаю так; я не собираюсь связывать себя на данном этапе. Я… я говорила тебе еще до того, как мы поженились, мы все обговорили, и что ты мне сказал тогда? Что тебе нужна только я.
–
– Сделаю все возможное, чтобы этого не было.
– Послушай. – Теперь Джо наклонился над Элен, а она наполовину лежала на кровати, ноги же по-прежнему оставались на полу, и сказал, как будто слова причиняли ему боль: – Я не хочу выходить из себя из-за тебя, во всяком случае в такой момент, когда мы должны быть всем друг для друга, но если ты осуществишь свою угрозу, то никогда больше не вернешься в этот дом. И я не шучу. Я вышвырну тебя, даже если придется вызвать тебя в суд! Ты будешь рожать! Хочешь того или нет, но будешь. Боже мой! О чем мы говорим? И эти слова я слышу от женщины?!
Он выпрямился, глядя на нее, медленно покачал головой и добавил:
– Я не поверил бы этому. Теперь, когда я знаю твою позицию, скажу тебе свою. Да, я обманул тебя; я так хотел ребенка, что обманул тебя. Но, делая это, я думал не только о себе, я думал о тебе, надеясь, что это сделает из тебя женщину, изменит твое мировоззрение, глупое, эгоистичное мировоззрение среднего класса. В своем неведении я думал, что ты немного поартачишься, а затем бросишься мне на шею со словами: «Как это чудесно!». Но ты не такова! Теперь мы знаем наши позиции: ты говоришь, что ненавидишь меня; что же, на данный момент могу вернуть этот комплимент, и я лишь надеюсь, что эта фраза вырвалась у тебя случайно. Это бывает у женщины в твоем положении…
Он отвернулся от нее, его походка, когда он вновь двинулся к туалетной комнате, была медленной и тяжелой, она потеряла свою живость. Джо шел как человек в годах, отягощенный невзгодами.
Часть II
Беатрис Хьюз-Бэртон прибыла в дом Ремингтонов в начале ноября. Элен была теперь на пятом месяце беременности и, видимо, смирилась со своим положением, если и не с радостью, то, во всяком случае, без видимых признаков враждебности.
С того самого утра во вторник, когда Джо запугал ее, – а она признавалась себе, что запугана, не столько тем, что он может сделать лично с ней, сколько угрозой, что он ее «вышвырнет», – к этому времени Элен достаточно хорошо узнала его и поняла, что в нем скрыто агрессивное начало и что, невзирая на все свои чувства к ней, он осуществил бы свою угрозу, если бы она сделала аборт, – с того самого утра она много размышляла, и все ее мысли концентрировались на ней самой и ее потребностях. Молодая женщина понимала, что единственное, чего она не может допустить, это жизнь без комфорта. Элен была невыносима мысль вновь оказаться на «рынке невест»; да на этот раз еще с клеймом развода; он был и без нее заполнен огромным количеством женщин ее класса – молодых вдов и отвергнутых невест. Те мужчины, кто избежал брачных уз, ничего не могли предложить в браке, кроме любви, а, как она знала из собственного опыта, такая любовь являлась не очень большим утешением в квартире четвертого этажа в Блумзбери. И Элен позволила Джо переубедить себя и смириться с «несчастьем», которое с ней произошло.