Справедливость-это женщина

Куксон Кэтрин

Пока она хихикала, Дэвид повернул голову и взглянул на нее. На его лице не было улыбки, но его голос был исключительно нежным, когда он прошептал:

– Почему я должен сиять от счастья, раз Джо приезжает с ней?

– Ну и не надо суетиться, тебе-то что? Видимо, она ему подходит.

– Не говори заранее, пока не увидишь ее… А, вот и они. Он говорил, что они заскочат, но я не думал, что так и будет. – Дэвид отпрянул от окна, утянув жену за собой, и, указывая на драпированную ситцем кушетку, стоявшую под углом к камину, прошипел:

– Я сижу

здесь и читаю газету, а когда раздается стук в дверь, я кричу как ни в чем не бывало: «Войдите» – и делаю вид, что очень удивлен, увидев их. А ты на кухне завариваешь чай, ты поворачиваешь голову к двери и выражаешь крайнее удивление.

Они на мгновение прильнули друг к другу, заглушив смех; затем Дэвид занял позицию на кушетке, а Хейзл побежала на кухню.

Когда раздался стук в дверь, Дэвид крикнул небрежно: «Войдите», а когда дверь открылась и он увидел стоящего в стороне Джо, пропускающего вперед жену, он вскочил с кушетки с деланным удивлением.

– О! Я не ожидал вас, мэм. Входите же; добро пожаловать! – Затем, повернув в сторону голову, прокричал: «Хейзл!» – а Хейзл ответила ему из кухни:

– Минутку. Я завариваю чай.

– О! – В дверях гостиной появилась Хейзл; медленно пройдя вперед, она взглянула на жену работодателя мужа, работодателя, бывшего также его давним другом, и она сразу же увидела, что Дэвид имел в виду.

– Это Хейзл, моя жена, мэм.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, мэм. Присаживайтесь.

– Благодарю.

На мгновение воцарилось молчание, пока они садились. Затем Джо взглянул на Дэвида.

– Прежде чем отправиться на собрание в правление, я хотел бы поговорить с Дэном. – Затем он перевел взгляд на Хейзл и сказал: – Твой отец знает ситуацию лучше, чем кто-либо иной. У наших рабочих есть предложение, но я сомневаюсь, что оно будет приемлемо, так как они не являются членами профсоюзов, но в нем надо разобраться, поэтому я думаю собраться у вас дома и обсудить…

– О! – Хейзл махнула рукой в сторону Джо и, смеясь, проговорила: – Вечером в пятницу! А ты знаешь, что творится у нас в доме вечером в пятницу: это сбор кланов перед тем, как идти в клуб. – Затем она повернулась и взглянула в направлении Элен, разъясняя: – Знаете, мэм, нас одиннадцать, и лишь трое состоят в браке, включая меня, а двое других – мои женатые братья – всегда приезжают в пятницу вечером домой вместе с женами и детьми. Пять внуков и внучек, настоящий бедлам. Вы не сможете даже войти.

– Ну, я не такая уж крупная; уверена, сумею как-нибудь протиснуться, – сказала Элен.

Они смеялись, рассматривая тем временем сидящую леди в серой юбке намного выше колен, коротком пиджаке, плотно сидевшем на ней, как спортивная куртка на школьнице, и в красной без полей соломенной шляпе, низко надвинутой на брови и уши. Форма ее лица, казалось, преувеличивала высоту шляпы, так как оно само по себе было длинным; кожа лица была светлой, очень тонко подкрашенной у скул, но красные тона отсутствовали, поскольку это было не модно; нос был небольшим на фоне длинного лица и прямым,

с тонкими ноздрями. Больше всего поражал рот: он был красивой формы, и когда она говорила, губы раздвигались, обнажая овал совершенно ровных белых зубов без изъянов.

Внешний вид Элен соответствовал образу красивой двадцатидвухлетней молодой леди, казавшейся из-за цвета лица и тонкой фигуры намного моложе своих лет, но на деле она производила впечатление человека старше своего возраста, полностью контролировавшего себя, в общем – умудренной жизнью женщины. Взгляд, который она теперь бросала на мужа, можно было расценить как выражение интереса, но за ним скрывалось неподдельное изумление тем, как он обращался к своему шоферу-садовнику, когда произнес:

– Извини, Дэвид, что отрываю тебя от чая, но, если я оставлю леди у здания правления на какое-то время одну, эти бродяги сорвут с нее всю одежду.

Не меньше Элен была поражена и ответом шофера:

– Нормально Дж… сэр. Нет проблем, я отвезу ее домой в любой момент.

Этот человек опять хотел назвать его «Джо»! Ну и ну! Что будет дальше? Не переигрывай, сказал он. А этот дом, такой дом для шофера совершенно не по рангу. Он такого же размера, как дом, в котором живет… вынуждена жить ее кузина Кэтрин, а ведь она – титулованная леди. Мир перевернулся, во всяком случае эта его часть!

Она здесь уже почти неделю и за все это время не встретила ни одного достойного человека, из молодых или старых, и ни разу не разговаривала с умным человеком. Все, о чем могут говорить эти люди, так это о забастовке. Почему они обращают внимание на таких людей, как шахтеры? Это ей хотелось бы узнать. Они всегда доставляют одни неприятности, а теперь парализовали всю страну. Они варвары, невежественные, неотесанные варвары, а Джо явно доставляет удовольствие стремление втиснуть ее между ними.

Эта девушка говорит, что в ее семье одиннадцать человек! Вот почему, видимо, она ухватилась за шанс, чтобы уйти; и, разумеется, это дополнительный стимул, чтобы занимать такой дом, как этот, хотя, чтобы получить его, она пошла на риск общественного остракизма. Ей не нравится эта девушка. Она выглядит дешево, но, разумеется, так и должно было быть, раз она пошла на такой шаг, как выйти замуж за цветного.

Кроме того, она слишком свободная, слишком бойкая. Совсем как… Элла, или Джейн, как ее называли бы, если бы она настояла на своем, а она обязательно настоит на своем!

– Какая замечательная комната, правда? – Джо вернул ее на землю, и Элли сказала:

– О да, очаровательная. Она напоминает мне дом моей кузины. – Теперь она повернулась к Хейзл. – Моя кузина – леди Кэтрин Фаули; одно время она жила в Пелтон-Тауерс, но из-за ухудшения материального положения была вынуждена переехать в более скромный дом, и он очень похож на этот, но, – она улыбнулась Хейзл, – отнюдь не так прелестно обставлен.

– В этом нет моих заслуг, – ответила без улыбки Хейзл. – Это – дело рук самого… Я имею в виду хозяина, который поначалу все обставил.