Справедливость-это женщина

Куксон Кэтрин

– Мне нужен развод, Элен, и я намерен получить его. – Теперь он чеканил каждое слово. – Скоро я стану отцом и желаю дать ему свое имя.

Брови Элен нахмурились.

– Удивляюсь, – продолжал он, – как с твоим поразительным умением копаться в мелочах, ты не догадалась, когда Бетти сказала тебе, что у нее будет ребенок.

Все ее тело медленно изогнулось, его верхняя половина накренилась назад, как будто от удара. Ее рот, по-прежнему красивый, раскрылся, затем медленно закрылся, и вместе с ним

ее глаза сузились почти до размеров щели, и она выпалила:

– Ты… ты и она? Боже мой! Подлая двуличная лицемерная сука!

– Ты прямо говоришь о себе, Элен – по крайней мере, слова «подлая» и «двуличная» целиком и полностью подходят тебе, но лицемерной ты никогда не была, это следует признать.

Ее плечи, оттянутые назад, теперь сгорбились, она вскинула голову.

– Я ненавижу тебя. Слышишь? Ненавижу и презираю! И закончим дело: я никогда не дам тебе развод, пока ты жив; пусть она воспитывает своего внебрачного ребенка, и да сопутствует ей удача, но имени твоего она не получит никогда.

– Нет? А я думаю, что получит. Если ты хочешь избавить себя от хождения по судам и от обвинения в убийстве, то думаю, что мы договоримся с тобой по этому вопросу, Элен.

Ее тело по-прежнему было изогнуто вперед, но теперь она смотрела на него с удивлением, когда он медленно приблизился к ней.

– Не делай удивленный вид, ты же знаешь, что я имею в виду: ты убила ребенка, разве не так?

Она привалилась к скамейке туалетного столика и чуть было не потеряла равновесие; затем, вытянув руку, ухватилась за край столика и опустилась на свое место, прежде чем произнести.

– Ты сумасшедший.

– Нет, нет, не сумасшедший, и ты это знаешь. Но не я буду обвинять тебя в этом, а доктор Леви.

Вновь ее лицо сморщилось и она произнесла:

– Доктор Леви?

– Да, доктор Леви. Возможно, ты заметила, что Мартин уже некоторое время не кричит во сне. Доктор Леви подверг его гипнозу, и мальчик воспроизвел сцену, когда он увидел тебя – «леди в черном», как он тебя назвал. Ты помнишь свое неглиже? Странно, но ты ни разу не надевала его после той ночи, не так ли? Что с ним стало?

Теперь она ухватилась за край декольте своего шелкового платья и, глупо рассмеявшись, проговорила:

– Кто поверит этому? Гипноз. Они могут заставить сказать что угодно.

Джо проигнорировал ее замечание, но сказал:

– Помнишь Нелли? Она прямо сказала, что мальчик никак не мог вытащить из пазов сторону кроватки. И нельзя, разумеется, забывать мнения Бетти.

Это имя на мгновение отогнало от нее страх, и она заскрежетала зубами, воскликнув:

– Бетти! Бетти! Не знаю, кого я ненавижу больше, тебя или ее.

– И это странно, ведь мы с ней сделали для тебя больше всего в твоей жизни. Ты использовала ее и использовала меня, фактически ты использовала

ее задолго до встречи со мной.

– И в качестве компенсации ты заделал ей ребенка, так что ли? Думаю, она нуждается в компенсации. Ты смотрел на ее лицо в процессе этого?

Его челюсти крепко сжались. Какое-то мгновение он был не в состоянии ответить ей, но когда ответил, то произнес следующее:

– Да, все время смотрел и нашел его более красивым, чем когда-либо находил твое.

Ее рука, которая теперь искала что-то сзади, ухватила ручное зеркальце из тяжелого серебра, и в следующее мгновение оно уже летело. Когда оно ударилось о камин, его куски разлетелись вокруг Джо. Он не сдвинулся с места, но несколько секунд стоял без движения; он остановил дыхание и, казалось, сдерживал его бесконечно. Затем медленно двинулся к двери, не сводя с Элен глаз, и, дойдя до двери, он сказал:

– Теперь убирайся, и сию же минуту. Мои адвокаты тебя найдут.

Он открыл дверь, затем резко закрыл ее за собой.

Джо медленно прошел на третий этаж. Отец наверняка слышал ругань и желает узнать причину. Когда он открыл дверь, то увидел, что в гостиной никого нет, а когда он оказался в дверях мастерской, то с удивлением обнаружил, что полки вдоль стены, на которых Майк хранил свои миниатюрные модели, были пусты. Некоторые из моделей находились на длинном деревянном верстаке в центре комнаты; другие же, как Джо заметил, лежали в ящиках.

Отец сидел на высоком табурете у края верстака, он повернулся, бросил взгляд в сторону сына и резко произнес:

– Отделываюсь от некоторых из них. Они могут разыграть их в лотерее; возьми несколько штук, может понадобиться в доме.

– Но почему? – Джо медленно приближался к отцу. – Почему именно сейчас?

– И ты еще спрашиваешь? Но я не держу на тебя зла, мальчик, в отношении Бетти.

– Спасибо, отец.

Несколько секунд они смотрели друг на друга; затем Джо быстро вышел и спустился вниз.

Когда он пересекал холл в направлении входной двери, он услышал, как Элен разговаривала по телефону в кабинете.

На полпути от аллеи он увидел, что к нему быстро шел Дэвид.

– Извини, Джо, – сказал Дэвид. – Я дежурю в семь тридцать, так что должен идти. Я ищу Мартина. Он был во дворе с Элизабет, она только что вернулась и сказала, что он убежал. Видимо, вернулся в дом.

– Я только что оттуда, его там не было. В любом случае иди, я поищу его.

Они разошлись, и Джо быстро пошел через двор коттеджа и огород, мимо теплиц и вошел в рощу, крича:

– Мартин! Мартин! – Но ответа не было. Минут десять он тщетно обыскивал окрестности, а когда шел назад, то услышал, как на аллею въезжало такси, и подумал про себя: «За этим она, видимо, и звонила».