Спроси призрака
Шрифт:
– Я лишь боялась, что новые соседи выкинут все вещи, а я и одним глазком не успею их обглядеть. Маме, наверное, всё равно на них, а мне – нет!
– Ну а чего ж ты просто не пришла да и не сказала? Что ж я тебя, дитя, не пустила б, что ли?
– А вы бы не сказали маме?
– Ну не знаю… – Насупилась Дора.
– Вот и я не знала.
Птичка почувствовала, что её стали слушать, и начала без контроля вываливать всё новые и новые логические доказательства своего пребывания здесь:
– Я увидела, что каждый день в одно и то же время соседи
– М-да… сцепились они точно не на шутку, тут ты в точку попала, – связывать их не стоит… Ну что же делать мне с тобой-то? Вот задача…
Дора принялась наглаживать волевой подбородок, прикусив контрастирующие пухлые губы.
– Может, просто забудем? – обнадёжилась Птичка, хоть из «своих книг» знала, что перебивать в такие моменты человека не стоит.
– Да как же! Ежели мать тебя не воспитывает, то нужно кому-то урок тебе преподать! Давай так: сердце моё защемилось о твоих деде с бабкой, и, будь моя воля, я бы позволила тебе хоть каждый день здесь рассиживать, покуда мистер и миссис Крейг назад не будут возвращаться. Да и боялась ты не зря: сегодня-завтра на самом деле наступила бы пора на свалку оправить старьё, захламляющее дом, а для тебя – памятные вещи. – Тут она бросила сострадательный взгляд в сторону Элли. – Но как же с ними быть: миссис Пёрк и мистеру Крейгу не скажешь, а выкинуть теперь жалко. Однако без их разрешения я никак действовать не могу… Тупик, что ли?
Обе опять замолчали, стараясь отыскать выход из положения. Элли скорее надеялась на Дору, ведь сама до этого не смогла найти компромисс, потому и скрывала свои «походы». Но также понимала, что сельская женщина, с её бытовым складом ума, едва ли сможет разрешить сей сложный вопрос. Вот и сидела, ожидая от Доры приговора.
Та, в свою очередь, сморщила лоб донельзя, обыскивая закутки сознания: может, что из молодых лет вылезет или озарение какое спадёт невзначай. Замучив напрочь свои морщины, Дора сдалась:
– Не по мне, деточка, такие головоломки, – свела она к нулю все свои размышления.
– И как же нам быть? – в сложившейся ситуации Элли рискнула присовокупить Дору себе в помощницы.
– Мы поступим так, – сначала поддалась та, но поправилась: – Я, тебе в назидание, всё выдам мистеру Крейгу, а там пусть он сам решает твою судьбу. У него точно ума хватит дельно растолковать, как быть. Ты если и взяла что-то – то мне и дела нет до ветхого хлама. А сейчас ступай покамест домой, скоро хозяева вернутся… Ох и запутала ты всё поперёк, мне и так невпроворот занятий в доме, а теперь ещё и новая докука! Ступай.
Птичка, не поднимая виноватых глаз, словно призрак, направилась к выходу: ответить на решение Доры ей было нечем. Ожидать так ожидать, хотя это было ещё пущим наказанием. Думала, всё здесь и решится, но нет…
Итак, вернёмся в гостиную, которую посетил незваный Великан – мистер Крейг.
– Добрый
– Каким ветром занесло вас сюда, Айзек? – Анна растерянно проглотила недожёванный кусок пирога и поставила чашку с чаем мимо блюдечка, так и не запив.
– Умеренным, Анна, умеренным.
Айзек неторопливо проследовал к столу, а Филиппа осталась стоять позади, пытаясь слиться с рисунком обоев, чтобы раздражение хозяйки, яркой зарницей вспыхнувшее в гостиной, не отрикошетило по ней.
– Моё почтение, юные леди! – Великан нагнулся больше чем вдвое, чтобы дотянуться поцеловать ручки Элли и Мари.
– И вам, – растерялась Элли.
– Благодарю, – кокетливо ответила Мари и слегка покраснела.
Айзек поклонился также Бетти и Анне (Филиппу, видимо, он поприветствовал при входе) и застыл у стола. Возникла неловкая пауза. Бетти было хотела предложить гостю место за обеденным столом, но осеклась, не имея ни малейшего понятия о мыслях миссис Пёрк. Она отвернулась к Филиппе, чтобы потянуть время, а та вздрогнула, поняв, что её заметили, и начала медленно, как облако от лёгкого порыва ветерка, двигаться в направлении стола, высматривая что-то на потолке.
В этой неудобной тишине глоток чая, который сделала Бетти, оказался достаточно громким, чтобы вывести Анну из оцепенения:
– Хотите чаю?
– Хочу, – ответил Айзек.
Но поскольку Анна далее ничего не добавила, явно нарушая знакомые ей правила приличия, он сам ни капли не смущаясь отодвинул стул и присел, приветливо смотря на Мари и Элли.
– Филиппа! – Бетти обратилась к снова вздрогнувшей от этого кухарке.
– Ах да. Поняла! – встрепенулась та и поспешила на кухню, но почему-то не вернулась.
Мажордом, пытаясь сгладить глупую ситуацию, нелепо улыбнулась, направилась к серванту и совершила очередную оплошность, спросив, какой чай ему лучше предложить: зелёный или чёрный, – ведь на столе стоял только зелёный. Испытывая от этого явную неловкость, она аккуратно достала самую красивую чашку и поставила перед гостем. Тот, заметив её смущение и оглядев уже налитый остальным чай, дружелюбно ответил: «Зелёный». Налив ему порцию, Бетти села напротив, глупо улыбаясь. В ответ Великан делал то же самое.
– Чем обязана? – перебила искусственность ситуации Анна.
– Собственно, я пришёл поговорить о вашей дочери…
Рот Анны чуть съехал вниз, и она не сразу нашлась, что сказать. Полузаикаясь, всё-таки выдавила:
– А… а с каких это пор малознакомые люди (это явно резануло уши Элли) с порога приходят ко мне поговорить о моих детях?!
– Или даже послушать, что ваша дочь расскажет мне, – продолжил свою фразу Крейг, проигнорировав вопрос.
От такой наглости рот Анны будто и вовсе отклеился. Она не знала, пора ли начать раздражаться или сперва выяснить, в чём было дело. Окинув беглым взором всех сидящих, она собралась с нервами. Чтобы не получить очередного пренебрежения со стороны гостя, решила обратиться к Птичке: