Спрятанный дневник

Суходольчан Леопольд

–  Ты мой единственный друг в Поляне,-сказал Мирт.- Спасибо за письма. Я их храню.

Однако Мирт ещё не решился открыть Петеру свою тайну. Во-первых, он привык всё делать один. А во-вторых, Петер мог нечаянно всё испортить. Ведь если взрослые узнают, то ему не видать шахты как своих ушей. Начнут твердить о всякий там опасностях - заблудишься, задохнёшься, попадёшь в обвал…

–  А где здесь старая шахта?
– спросил Мирт.

–  Видишь гору за площадью? Там когда-то добывали уголь… А зачем тебе?

–  Просто так…

–  Если хочешь, завтра или послезавтра пойдём туда… Только я сам ещё никогда

там не был. Как-то сунул туда нос, но там так темно и душно, что я быстро оттуда выскочил. Отец говорил, что в войну наши прятались там от немцев. Старые шахтёры, наверно, знают все входы и выходы… А с какой стати нам ходить в шахту? Пошли лучше на Бобровое озеро, построим плот, будем плавать…

«Нет, озеро подождёт,-повторял Мирт про себя, простившись с Петером.- Сначала я должен выполнить своё обещание. Сначала - дневник».

Мирт понимал, что это нелёгкое дело, но именно поэтому оно его особенно привлекало.

«Завтра пойду на разведку,- решил он.- Пойду один».

Глава шестая

ПЕРВЫЙ РАЗ В СТАРОЙ ШАХТЕ

На другой день Мирт встал пораньше, думая отправиться в шахту, пока все спят. Но, едва вскочив с постели, он понял, что мама уже на ногах. Мирт выглянул в окно - Рушка кормила в саду косулю.

После завтрака мама попросила его помочь разобрать вещи. Покончив с делом, он пошёл в сад. Рушки там не было- её послали в магазин. «Сейчас самое время исчезнуть»,- подумал Мирт и выскользнул со двора.

Тёплый июльский день уже стоял над долиной, озаряя каким-то особенным светом свежеумытые горы. Но на душе у Мирта было тревожно. «Только бы не наскочить на Петера»,- думал он, крепко сжимая лежавший в кармане отцовский фонарик.

Миновав длинную площадь, он свернул в боковую улочку, по которой не раз ходил в прежние свои приезды. Но тогда у него не было великого плана, и заброшенная шахта нисколько не занимала его. Теперь всё обстояло иначе. Самое главное найти вход так, чтобы никто не заметил, а дальше будет видно.

Дорога, жавшаяся к шумному потоку, отлого поднималась вверх, ведя к раскинувшемуся на плато шахтёрскому посёлку. Справа от него тянулась терраса, по которой в те дни, когда шахта ещё жила кипучей жизнью, была проложена колея для вагонеток, доставлявших уголь в долину.

Навстречу ему устало брёл старик, опиравшийся всем своим дряхлым телом на грубый посох. «Вот кого можно спросить»,- подумал Мирт.

–  Добрый день,- поздоровался он, поравнявшись со стариком.

–  Добрый день,- пробормотал в ответ старик.

Старик уже проковылял мимо, когда Мирт наконец собрался с духом и громко крикнул:

–  Скажите, пожалуйста!

Старик остановился и вскинул на него удивлённые глаза.

–  Скажите, пожалуйста, где здесь вход в шахту?

Недоумение старика возросло. Казалось, он не понял вопроса.

«А он похож на старого шахтёра, каких рисуют на картинках»,- подумал Мирт, вглядевшись в его морщинистое лицо.

–  Вход тебе нужен?
– как бы в раздумье спросил старик и покачал головой.- Гм, да здесь

их много, входов-то… Ступай вон к тому дому - видишь, серая крыша и две высокие узкие трубы,- там недалеко есть вход, метров двести от дома…

–  Спасибо!
– поблагодарил Мирт, не двигаясь с места.

Проводив старика глазами, он бодро зашагал к дому с серой крышей. Первый пункт великого плана выполнен. Один из входов в шахту найден. Жаль только, что не догадался подробнее расспросить старика, какой из входов самый удобный.

Когда Мирт подошёл к дому с серой крышей и высокими узкими трубами, залаяла собака. Мирт притаился за деревом. Но собака, как бы желая доказать, что её не обманешь, продолжала свирепо лаять. Мирт испугался - на лай могли выйти люди. Однако на пороге никто не появлялся - видимо, в доме никого не было,- и Мирт, вздохнув с облегчением, пошёл дальше. Собака остервенело рвалась с цепи. Мирт подумал, что сейчас ему очень пригодился бы злой пёс, способный утихомирить это косматое чудовище.

Вход Мирт нашёл очень быстро. От дома с серой крышей к нему вела протоптанная тропа. Вход был облицован камнем, новая деревянная дверь была чуть притворена. Мирт понял, что у входа в шахту хозяин дома с серой крышей оборудовал погреб.

Он ещё раз осмотрелся по сторонам. Поблизости не было ни души. Он открыл дверь и вошёл внутрь. Уже через несколько шагов пришлось зажечь фонарик. Здесь был настоящий склад всевозможных ящиков и бочек. Окинув всё это беглым взглядом, он торопливо пошёл дальше по облицованной камнем штольне.

Мирт шёл вперёд, постепенно теряя ощущение времени и расстояния. Внезапно облицованные стены кончились, запахло струившейся по скалам водой. Штольня сужалась.

Мирт остановился. Сердце его упало. По телу пробежал холодный озноб: он был слишком легко одет. Ему стало страшно, что он потеряет нужное направление. Он снова двинулся вперёд, стараясь отыскивать и запоминать какие-нибудь приметы. Но всюду были лишь причудливые скалы да вода, которая стала проступать сильнее.

Вдруг штольня расширилась. Мирт даже подпрыгнул от радости - это был один из залов, про которые говорил отец. _ В одно мгновение теснота исчезла, грудь задышала легко и свободно. Значит, здесь сохранились продушины, устроенные для притока свежего воздуха.

Мирт вышел на середину зала. Грунт здесь был твёрдый и сухой. Он погасил фонарь, рассчитывая на естественный свет. Но ни единый луч в зал не проникал. Вокруг была грозная, непроницаемая тьма. Мирт вздрогнул и снова зажёг фонарь.

Теперь он видел, что из большого зала в разные стороны расходится множество штреков. Он выбрал самый широкий, но, пройдя по нему несколько метров, вернулся назад. «На сегодня хватит,-решил он.-Может, мне вообще не придётся идти дальше. Сперва надо хорошенько исследовать этот зал. Эх, если б стены могли говорить! Они бы о многом порассказали. Они бы рассказали, как здесь за гроши надрывались шахтёры, а хозяин, чистый и наутюженный, прогуливался наверху по солнышку; рассказали бы про нужду шахтёров, в страхе ожидавших, что уголь вот-вот кончится и они останутся без своего скудного заработка; рассказали бы о людях, которые в войну прятались здесь от фашистов, об отце, прожившем здесь несколько месяцев, о том, как он вёл дневник и встречался с партизанскими связными…»