Спящие красавицы
Шрифт:
Ухмылка Петерса дрогнула, он попытался придать своему лицу невозмутимое выражение, получилось не очень.
— Это твоя сперма, Донни-бой. С машины с Колой. — Коутс сделала большой глоток паршивого кофе и причмокнула губами. — Как только все уладится, и мы сможем поступить с тобой так, как ты этого заслуживаешь, ты попадешь в тюрьму. Хорошая новость состоит в том, что они держат сексуальных преступников в специальном крыле, так что ты, наверное, сможешь выжить, а плохая — в том, что даже с
Коутс вернула свое внимание Петерсу, сидящему на диване. Его ухмылка полностью стухла. Офицер тяжело дышал, проводя языком по губам, четко прорабатывая последствия ДНК-экспертизы того, чем только что махали перед его лицом.
— Сейчас, — сказала начальник, — просто сними свою форму, и вали отсюда. Сказать тебе, что у нас есть доказательства, возможно, было ошибкой с моей стороны, но я не смогла устоять перед возможностью позлорадствовать. Это дает тебе несколько дополнительных дней, пока молот правосудия не свалится на твою голову. Ты можешь сесть в машину и уехать в Канаду. Кто знает, может быть, ты сможешь затихариться и стать рыбаком.
— Подстава! — Петерс вскочил на ноги. — Это подстава!
Клинт больше не мог сдерживаться. Он шагнул вперед, схватил коротышку за горло, и прижал его к стене. Дон бил Клинта по плечам и лицу, царапал щеки Клинта ногтями. Клинт сжимал сильнее. Под пальцами Клинт чувствовал пульс Петерса, чувствовал, как сжимается его адамово яблоко, чувствовал, как уходят невероятность, разочарование и страх этого дня, выливаясь из-под его рук, как сок из грейпфрута. Мотылек трепетал вокруг его головы. Он оставил призрачный поцелуй на виске Клинта и взвился в воздух.
— Доктор Норкросс!
Клинт загнал кулак в мягкий мешок живота Петерса, а затем отпустил его. Офицер упал на диван и соскользнул на пол, на руки и колени. При этом издавая задыхающиеся звуки: Кхе-кхе-кхе.
Дверь кабинета начальника тюрьмы открылась. Вошел Тиг Мерфи, держа в руках шокер. Влага блестела на щеках Тига, их цвет был бледен; он спросил Клинта, все ли с ним в порядке, но тот в порядке не был, ничего не было в порядке и никому не было хорошо.
— Кхе-кхе-кхе. — Петерс стал отползать подальше от Клинта. Мотылек потерял интерес к Клинту, и теперь кружил вокруг ползущего человека, казалось бы, сопровождая его.
— Мы как раз собирались вызвать вас, офицер Мерфи. — Коутс, все еще за столом, продолжила, как будто вообще ничего не произошло. — Мистер Петерс собирался выйти из кабинета, но споткнулся о складку на ковре. Поможете ему встать? Он может оставить свои вещи в раздевалке. — Начальник тюрьмы поприветствовала
Глава 12
— Так вот, офицер, вы знаете, что я склонна к приступам гнева, не так ли?
Энджела, стоя на уважительном расстоянии от Будки, задала этот риторический вопрос Ванессе Лэмпли. У Жанетт, стоящей рядом с ней, не было иллюзий: им предстоит тяжелая битва.
За пуленепробиваемым стеклом Будки, широкие плечи сидящей у пульта Лэмпли были опасно изогнуты вперед. Она выглядела готовой прыгнуть прямо через стекло. Жанетт полагала, что в прямом бою Энджела могла бы со многими справиться, несмотря на ее узкие плечи — но только не с Лэмпли.
— Фицрой, это какая-то скрытая угроза? Связанная с тем дерьмом, которое сегодня происходит? Сейчас у меня трое заключенных, покрытых паутиной, я переработала кучу времени и адски устала, а ты хочешь меня проверить? Это плохая идея, дело говорю.
Энджела подняла ладони.
— Нет, нет, нет, офицер. Я просто говорю, что тоже не поверила бы мне в подобной ситуации, понятно? Мой послужной список говорит сам за себя, и есть еще много чего, что сошло мне с рук, хотя вы понимаете, что я не могу поделиться конкретикой.
Жанетт коснулась лба и изучала землю. Если где-то и есть планы на Энджелу — после условно-досрочного освобождения, перевести её энергию в область международной дипломатии — кто-то должен их пересмотреть.
— Убирайся отсюда, ты, чертова кретинка, — сказала Лэмпли.
— Вот почему я и привела Жанетт. — Тут Энджела выкинула руку: та-дам!
— Ну, это все меняет.
— Не издевайтесь. — Рука, которую подняла Энджела, опустилась в ее сторону. Куртуазность её поведения сошла на нет. — Не издевайтесь надо мной, офицер.
— Остановимся на этом, заключенная.
Жанетт решила, что или сейчас или никогда.
— Офицер Лэмпли, простите. Мы не пытаемся доставить вам неприятности.
Ван, которая неторопливо начала подниматься со стула, немного успокоилась. В отличие от Фицрой, которая в основном жила на Плохих рапортах, владея ими как чертовой собственностью в Монополии, Сорли была известна своим дружелюбным поведением. По словам Ри Демпстер, Сорли была обесчещена этой ядовитой жабой Петерсом. Ван предполагала, что сможет ее выслушать.
— В чем дело?
— Мы хотим приготовить кофе. Какой-нибудь особенный кофе. Который поможет всем взбодриться.
Ван подержала палец на кнопке интеркома секунду или две, прежде чем ответила, а затем спросила очевидное:
— Что вы имеете в виду под особым?
— Крепче, чем обычный кофе, — сказала Жанетт.
— Вы тоже можете его попробовать, — сказала Энджела, и попыталась выдать душевную улыбку. — Правда, очень крепкий.
— О, это просто то, что мне нужно! Целая тюрьма, полная кайфующих заключенных! Это было бы замечательно! Дай угадаю, Фицрой: секретный ингредиент — это крэк.