Спящий бык
Шрифт:
— Что значит, посадил орла? — Первал я.
— Это когда человеку сзади вскрывают ребра и вывешивают собственные легкие ему на спину, будто два крыла, — Объяснил Армод. — Выглядит и в самом деле похоже.
— Прелесть, прелесть…
— Остальные умирали куда дольше и мучительней. К концу третьего дня, Эйнар стал человеком без роду, без племени. С тех пор он закончил викингские походы, пришел сюда, отвадил других гостей, и прочно стал здесь дроттином защищающих местных бондов. Так.
Армод, закончил говорить,
— Уф, в горле пересохло… — Он отпил добрый глоток пива. — Ну как тебе история?
— Это все… правда?
— А есть причины усомниться?
— Да как сказать… — пожевал я губу. Ты сказал, что когда Эйнару было три, его волчата были сеголетками.
— Да, — с полуутвердительной-полувопросительной интонацией подтвердил Армод.
— Потом он со своими девятью воинами появился, когда ему было двенадцать зим.
— Да, — точно так же подтвердил Армод.
— А сколько дроттину Эйнару сейчас?
— Двадцать шесть зим.
— В моем ми… То есть в моих краях, волки столько не живут. А у вас?
— И у нас не живут, — кивнул Армод. — Обычные – это слово он выделили нажимом – не живут.
— Может это дроттин и его приближенные специально распускают такие слухи? Ну, чтоб подерживат к себе почтение?
Армод поглядел на меня с легким презрением, и хохотнул.
— Ну так пойди и скажи девятерым, что они не волки…
Я машинально поглядел в сторону девяти братьев, охота возражать как-то сразу пропала.
— Ну ладно, — махнул я рукой. — А что, Эйнар хороший дроттин?
— Хороший. — Кивнул Армод. — Бондов не обижает… пока они дают ему все что он хочет. На женщин правда падок, да только долго они у него не живут. А дроттин – хоть куда. Никто из других на его земли даже претендовать не думает.
Я задумался, насколько лестную характеристику дал Эйнару Армод.
— Ты Армод, скажи мне другое. Откуда ты так подробно все знаешь. И что было со Свертингом, и как он носил сына в лес, и все вплоть до того, как Эйнар пытал соплеменников?
— Я любопытный, люблю задавать людям вопросы, — усмехнулся Армод. — и слушать их ответы. Вот ты кстати спрашиваешь меня о всяком, а я тебя еще ни о чем не спросил.
— Ну, — я мотнул головой. — если хочешь, спрашивай.
Армод зыркнул на меня, своим прищуром.
— Ты вчера у костра расспрашивал, не слыхал ли кто про людей попавших сюда из другого мира… Ты говорил про себя? Ты такой человек?
Я поколебался. Но потом рассудил, что врать нечего. Здесь не средневековая Европа, так что на костер за прибытие из других сфер не засунут. А если отнекиваться и ссылаться на байки то выйдет как там у костра, — ничего толком не узнаешь. В то же время Армод был странствующим скальдом, человеком опытным. Если я и мог узнать что-то нужное мне здесь, то похоже только от него.
— Да, — кивнул я, на меня вдруг накатилась тоска. —
— Удивительное дело! — Обрадовался Армод. Слышал я о таких случаях, но увидеть этакую диковинку мне представилось впервые. Позволь расспросить тебя подробнее. Как же ты попал сюда. Возжелал сам, или же по чужой воле?
— Ну и вопрос. Если бы я сам мог прыгать между мирами, так уж не стал бы тут засиживаться, и давно вернулся обратно.
— С одной стороны, так. — Кивнул Армод. — А с другой и не так. Бывает же, что например человек сам спустится в яму с крутыми стенками, а выбраться из него сам, без помощи, уже не может.
В его словах был смысл.
— Нет Армод, — сказал я. — Я понял о чем ты, но я сюда попал не по своей воле. Хотя, честно признаюсь. Останься я в своем мире в тот момент, когда исчез – мне могло бы прийтись очень туго.
— Ты был в опасности?
— Еще в какой.
— Могло ли быть так, что какой-то из богов твоего мира перенес тебя сюда, чтобы уберечь от опасности?
— В моем мире нет богов, Армод.
— Мыслимое ли это дело? — Поразился мой бородатый собеседник.
— Ну поправился я. Есть люди, который верят в богов. Но сам я никогда не видел, чтобы они как то проявляли свое существование…
— И много у вас там богов?
Я поморщил лоб.
— Ну… Есть несколько. Правда большинство их последователей считает, что их бог единственный, который реально существует, а те в которых верят другие, — те выдуманные, и верить в них большой грех.
— Какая удивительная… — Армод задумался пытаюсь найти нужно слово. — Какая удивительная нетерпимость. Я понимаю еще, когда почитатели разных богов выясняют кто из них сильней. Но, отрицать других богов…
— Ну, уж что есть то есть… Очень многие вообще ни в каких богов не верят.
Армод на мгновенье нахмурился, но тут же задал новый вопрос.
— Ты, как я понял, не веришь?
— Нет. По крайней мере пока не увижу собственными глазами.
Некоторое время бородач молча рассматривал меня, потом спросил еще. Взгляд у него был сложный, там мелькало и явное любопытство, и что-то еще. Я не мог понять что, не успевал, выражение глаз Армода менялось как море под порывистым ветром.
— Расскажи о себе. Кем ты был в своем мире?
— Ну кем… — Я вспомнил мои попытки объяснений на эту тему с Вермундом, и решил не усложнять. — В основном, пас коров.
Снова морская рябь заплясала в глазах бородача.
— Ты кажешься мне человеком способным на большее, чем пасти коров. Неужто ты жил такой обыденной жизнью?
— Обыденной. Та нашел хорошее слово. Такой и жил.
— И ты был доволен?
— Знаешь, — я кивнул – вполне.
— Ладно, скажи другое – Ты сказал, что жил обыденной жизнью, но обычный ли ты человек?