Спящий дракон

Розенберг Джоэл

Пальцы соскользнули.

Ладонь всем весом легла на кошель.

Пояс натянулся.

Взгляд юнца опустился.

— Мой кошель! — Он обхватил Ловкача за пояс, стакан полетел на пол.

Грубые руки вцепились Ловкачу в плечи. От удара по затылку мир пошел колесом.

— Марик! Второго сюда! — каркнул мальчишка. Ловкач открыл глаза. Хаким стоял в дверях — ятаган в руке, будто он думает, драться или бежать. Выхватив из-за пояса нож, он метнул его в солдата, держащего Ловкача.

Нож лязгнул о кольчугу, отскочил — и, не причинив вреда,

упал на пол.

— Беги, дурень! — отчаянно выкрикнул Ловкач. — Беги!

Великан медлил. Меньший из солдат поднял нож и швырнул обратно. Клинок с влажным звуком вошел в плечо Хакима.

Тот, роняя капли крови, бросился в ночь.

— Достань его, Марик!

Солдат, обнажив меч, ринулся следом. Второй вздернул Ловкача на ноги.

Наследник Ланд небрежно стоял перед ним, поигрывая копьем.

— С твоим дружком мы разберемся, обещаю тебе. — Он вертел оружие, стальное жало ловило и отбрасывало блики света. — Но ты этого не увидишь, сам понимаешь? — Он коснулся острием туники Ловкача.

Руки скручены; никакой возможности выхватить кинжал. Положение не из лучших…

— Сиятельный принц, позвольте мне объяснить. Прошу вас.

И что я скажу? Но что-то я сказать должен, заговорить ему зубы… Не может оно все кончиться вот так вот!

Мальчишка поколебался, потом кивнул:

— Объясняй.

— Вы просто меня не поняли. Я… — Боль жаром пронзила его живот.

Он вскрикнул. Кровавая рвота наполнила рот, выплеснулась и потекла по тунике. Он посмотрел вниз. Наконечник копья наполовину вошел ему в живот.

Ланд выдернул копье и осматривал измазанное кровью острие.

— В кишки, — с тихим восторгом проговорил он. — Обожаю выпускать кишки.

Ловкач умирал долго. И перестал вопить только перед как испустить дух.

Глава шестая

ВТОРАЯ КРОВЬ

…солдат.

Чья речь всегда проклятьями полна,

Обросший бородой, как леопард,

Ревнивый к чести, забияка в ссоре,

Готовый славу бренную искать

Хоть в пушечном жерле.

Шекспир.

Барак проснулся от толчка, отбросил одеяла, потянулся к мечу…

— Тише, — хрипло прошептал Ахира. — Это всего лишь я.

Барак положил меч назад в траву, поправил набедренную повязку. В теплую ночь под одеялом другой одежды не надо было.

Воин огляделся. Все остальные спали, устроившись между ящиков, — лежали, вытянувшись под одеялами, как бревна на вырубке. Только Энди-Энди свернулась в клубочек и мелко дрожала. Сама виновата: она не только отказалась от его предложения лечь вместе, чтоб было теплее, но и из чистого упрямства не вняла совету положить две трети покрывал вниз. Земля вытягивает из тела тепло куда лучше, чем самый холодный воздух.

Протирая глаза, он глядел на гнома; в сумраке лица того было не рассмотреть.

— Моя смена? Уже?

— Нет. — Ахира поманил его за собой. — Взгляни-ка на склон. Там, со стороны города.

Барак

втянул воздух в легкие и всмотрелся во тьму. Ничего. В городе мелькали редкие огоньки, над морем мигали звезды, но больше не было ничего. Ровным счетом.

Прекрасно. Наш вождь гоняется за призраками.

— И что?

— На дороге — ничего не видишь?

Дорога извивалась внизу — черная лента на черном фоне.

— Не глупи. Сам-то ты видишь?

— Я… По-моему, я видел тень… вроде как кто-то упал. Ты разве не видишь? Там такое мерцание…

— Мерцание? — Он всмотрелся. Ничего. Ах, ну да… — Я не вижу инфрасвета, забыл?

— Прости… погоди-ка. — Гном вытянул руку. — Но вот это-то ты видишь, правда?

Барак взглянул, куда показали. Вдали на дороге светлячками перемигивались фонари. Три… нет, четыре фонаря. Они были еще слишком далеки, чтобы суметь разглядеть тех, кто их держит, но…

— Да, вижу — фонари. Но зачем им…

— О боги! Тень на дороге — это Хаким! — Гном быстро повернулся. — Всем — подъем! Живо!!!

Барак нагнулся взять ножны с мечом. Лучше ему пока побыть в ножнах, а то как бы блеск стали не выдал Барака до времени… Бросил тоскливый взгляд на кожаный доспех, что лежал рядом с одеялами.

— Лучше я его возьму.

— Черта лысого ты возьмешь! Нет времени.

— Я не про доспех. Я про Хакима — я его заберу, принесу назад. У тебя ноги коротки быстро бегать. — Там четверо, значит, придется быстренько разобраться с двумя, прежде чем остальные сообразят, где он и кто. И даже в этом случае — двое на одного — ему потребуется немалая удача. — Бери арбалет — и за мной.

Лицо Ахиры как было, так и осталось непроницаемым. Мгновенное колебание, потом:

— Иди.

Барак рванулся прочь. За его спиной Ахира рычал на остальных:

— Вставайте, черт вас всех побери!

Когда Барак добрался до Хакима, солдаты были еще в паре сотен футов — мерцание фонарей выдавало их.

— Уолтер! — Он коснулся шеи вора. Хорошо: пульс есть. Воин повел рукой вниз — пальцы стали липкими: в плече вора засел нож, из-под него сочилась кровь.

Он отер руку о бедро. Куда черти подевали Ловкача? Сейчас, однако, не время для тревог. Можно попробовать оттащить Хакима с дороги, но у вора могут быть и другие раны. Тогда перетаскивание убьет его.

Воин улыбнулся. Сперва надо разобраться с другим. Ну, Карл, сейчас посмотрим, чего ты стоишь.

Карл? Нет — Барак, Карл Куллинан не дрался с третьего курса. Карл не раздавил бы и паука: он заманил бы его на листок бумаги и выбросил в окно. Карл был крестьянин. Барак же — воин. Так что здесь должно быть Бараку, не Карлу.

А для воина все на свете — либо вызов, либо награда. Однако он должен решить, что делать сейчас. Просто прогонять их нельзя: они вернутся с подмогой. Он должен одолеть четверых солдат — к чему эвфемизмы? — попросту убить. И при этом сам остаться невредимым. У Дории не так уж много целительных заклятий; Уолтеру могут понадобиться они все.