Спящий мир
Шрифт:
– На ощупь что-то очень омерзительное, – согласился Айлель, – как будто самобичевание.
Сива покивал, жижа плескалась выше его груди:
– А вы поняли, что было там в небе? Что он увидел, когда всё так переменилось? Это дало бы отгадку.
– Что-то, чего нам не хотел показывать.
– Он думает, что мы видели, – подала голос Лиле, поднимаясь на цыпочки и чувствуя, как чернота поглощает каждый дюйм тела.
Волосы потяжелели и потянули её назад, а дыхание и сердцебиение ускорились. Хотелось немедленно вырваться,
– Хм … что же это?
– Стыд, мать твою, – простонал Ярра.
– Бред, от стыда горят! – крикнула Азовка.
– Ну а мы тонем.
– Ингвар! – заорал Ихтар. – Мы ничего не видели, кроме света! Ничего не видели и не слышали!
Чёрная жидкость коснулась губ Лиле. Ингвар возник на носу корабля и одним росчерком руки растянул просвет, заставляя всё судно провалиться в него. Лиле, до этого момента сдерживаемая клейкой жидкостью, вдруг ощутила свободу и кубарем покатилась по твёрдой почве.
Под правой щекой холодная земля, под грудью – острый булыжник. Не поднимаясь, она блаженно помахала в воздухе кистью, ставшей легче пуха.
Рядом в исковерканных позах друг на друге валялись миротворцы, не спеша подниматься.
– Идём, не сходи с ума, – сказал кому-то Ихтар, таща его за руку из просвета.
Недолгая борьба – и оба оказались на Живой земле. Лиле вскочила на ноги, отбросила с лица ненужную тряпичную маску и подлетела к Ихтару с Ингваром. Она повисла на них обоих, впившись ногтями им в плечи, чтобы они не посмели и шевельнуться:
– Это было великолепно! Волшебно! Невероятно! – заверещала она.
– Тебе понравилось? – У Ингвара как-то нервно дёрнулось нижнее веко.
– Да! Я думала твой эмоциональный диапазон меньше, чем у придорожного камня, но нет! Твои чувства – это нечто! Это лучшее, что со мной случалось за последние годы! Давайте повторим. – Она умоляюще подняла брови, заглядывая в лица то одному, то другому. – Ну, пожалуйста! Может, завтра?
– Нет, Лиле, – оборвал её строгий голос Матери, – мы больше не будем играть с миром грёз. Это путешествие показало, насколько он опасен и бесконтролен. Мы не вернёмся туда, нам там не место. Духи привели нас на Живую землю, значит, отгадку нужно искать здесь.
– Но…– Лиле выпустила Ингвара и Ихтара, обернувшись к Елене.
– Нет, – отрезала та и пошла в сторону дома.
***
Леле не могла нарадоваться тому, как все оживились после путешествия в мир грёз. Впервые за долгое время братья смеялись и болтали, вспоминая пережитое у веселящегося на поленьях костра. Айлель с Яррой пели «Мантареллу», а Трик-трак подыгрывал им на губной гармошке.
– А вот и он! – завопил Ярра, обрывая песню на полуслове. – Герой дня, пытавшийся нас утопить.
Ингвар едва не передумал
– Садись, парень. Ярра не всерьёз. Ему нравятся, когда его топят. Да, Ярра?
– Конечно, но в следующий раз лучше залей нас вином, а не дерь…
Ингвар насупил брови.
– А мне понравилось. – Айлель по-доброму улыбнулся. – Море и стихия были точно летний дождь после долгой засухи.
Братья закивали, сейчас пережитый страх казался нелепым, точно всё произошло в кошмарном сне.
– Да, хотелось бы выяснить, как устроен этот мир, – задумчиво пробормотал Сива. – Как ему удаётся менять пространство и показывать наши воспоминания.
– Вот бы и Живая земля так умела…– вздохнул Айлель.
– Зачем? – спросил Ингвар.
Елена, молчаливая и задумчивая, присела на край дальней скамьи. Она одна не встряхнулась от путешествия в мир грёз и явно была чем-то опечалена. Лиле хотела уже подсесть к ней и выведать, что так расстроило Мать, но не успела, потому как разговор среди братьев потек в рискованную сторону.
– Мы хотим создать новое общество овейн и людей, где нет места злу, и если бы чувства каждого человека были видны всем, никто не смог бы скрыть тайный умысел или обман, – объяснил Айлель.
– Вы в самом деле в это верите?
– Да.
Ингвар словно весь покрылся панцирем и в мгновение превратился в улитку вот-вот готовую захлопнуть свою крышку, и, почувствовав это, Лиле поспешила задать вопрос:
– Почему ты так уверен, что у нас не получится? С нами Мать, а её избрал сам Древний дух.
Глаза их встретилась. У Ингвара они были зелёные, что болотная трясина, и смотрели с усталым безразличием.
– Не может один человек ничего поменять в сложившемся обществе. В людях и овейн… Даже Мать, даже избранная.
– Не веришь ты в наших собратьев.
– После того, как они совместными усилиями уничтожили два народа на Тетре, а потом вцепились друг другу в глотки, я сильно сомневаюсь, что на Живой земле овейн и люди вдруг помирятся. Война кончится, когда останется один победитель. Это закон эволюции: делить мир на своих и чужих.
Лиле поджала губы. Она знала, что Ингвар не прав, но слов, чтобы объяснить свою веру, не находила и оглянулась на Елену. Слышала ли она? Есть ли ей, что ответить Ингвару? Но Мать молчала, опустив голову, то ли не замечая разговоров вокруг, то ли не слыша.
– Не считай нас за дураков. Это не слепая вера – это последняя надежда, – сказал брат Мтори. – Мы все пришли сюда не случайно, у меня на Тетре осталась старуха-мать, она просила меня не лезть во всё это, но у неё кожа облазит от воздуха Тетры, и я хочу хотя бы попытаться создать новый мир, чтобы у неё был шанс на спасение. Мы знаем, что будет тяжело, но без нас человечество уничтожит себя в ближайшее столетие.