Сражение за будущее
Шрифт:
Снова захлопал автомат - стреляли длинными очередями. Войдан услышал визг срикошетивших пуль и едва успел увернуться от режущих каменных гейзеров, пронесшихся по потолку. Оставался единственный путь - на открытую галерею, выходящую на крышу.
Из последних сил Войдан стал подниматься наверх. Лестница казалась длиной в километры. Шаг. Еще шаг. Передышка. Ноги отказывались повиноваться, а тело стало словно ватным. Боли не было - Войдан чувствовал только руку, прочно сжимающую осколок.
Войдан остановился, оглянувшись в провал наклонного коридора за спиной. Там пока никого не было. Увидев, что Войдан сделал с их хозяевами, охранники гнались за ним без
Войдан посмотрел вниз, оценивая высоту небоскреба. Невероятно высок он не был, но хватило бы самому прочному скелету. Самоубийство не входило в его планы, но спуск по стене исключался - пока он будет ползти, сверху ему легко разнесут из ствола голову. Да и как спускаться с одной свободной рукой?
Времени на раздумья не оставалось - за спиной слышался топот автоматчиков. Из темноты кто-то командовал.
Оттолкнувшись изо всех сил Войдан прыгнул. И словно бездна распахнулась у него под ногами.
Жрец бросил в огонь порошок из магических трав. Пламя свечей затрепетало, отбросив на потолок огромную тень - слишком большую, чтобы принадлежать человеку. Медиум продолжал читать заклинания.
И в этот момент, Гамеш услышал легкий, непонятный стук. Проследив за взглядами стоящих с ним рядом братьев, он в ужасе поднес руку к горлу, и его спина похолодела: шнур, удерживавший на ожерелье священный амулет, лопнул. На церемонию эта невольная оплошность Гамеша никак не влияла, но это был плохой, очень плохой знак, известный всем здесь присутствующим: когда мерзкие, пришедшие с гор нечестивцы выкрали Экура-Ме и царь Вавилона увидел на стене кровавую надпись - в то утро он тоже потерял, связывавший его дух с Наинной, амулет.
Падение амулета было очень плохим знаком, страшным знаком. В Дом Наинны не мог проникнуть никто ни из Демонов, ни из других, враждебных ему Богов, потому обрыв ожерелья произошел по его воле. Что-то пошло не
Ответ Гамеш получил только несколько минут спустя, когда руф передал ему мобильный телефон. Звонили из башни пентакля - Второго Дома Наинны. Он не мог поверить своим ушам! Это было просто невозможно! Немыслимо! Но это, похоже, было. И тогда Гамеш упал на колени и не стесняясь соплеменников завыл, как раненое животное.
Высадив Войдана у здания, Дубровин отогнал машину на небольшую стоянку у входа в какой-то ресторан. Ему мало понравилась идея Войдана, чтобы он оставался здесь зрителем, но в то же время Дубровин прекрасно понимал - там он будет для Войдана только обузой, которую нужно постоянно оберегать от выстрелов.
Гамеш, как и его предшественники не первый год и даже не первое десятилетие как избрал это место своей штаб-квартирой - небоскреб, скорее всего и строился с нужным расчетом. Охраняли Гамеша так же не дураки, причем охраняли не только от людей, но видимо и от каких-то других сил. Потому как профессионал Дубровин трезво расценил, что даже при поддержке Войдана он сумеет пробраться к Гамешу не ближе чем на первое кольцо автоматчиков. И Дубровин, молча, повиновался, оставшись в машине.
Пока все шло без инцендентов. Но двигатель работал, готовый в любой момент, сорвать машину с места. Пистолет висел под рукой готовый к бою - осталось только протянуть к нему руку. Дубровин приготовился действовать быстро.
Он ждал Войдана уже почти час. Никакой связи с ним не было, но каким-то шестым чувством, сердцем, Дубровин чувствовал, что события, там, в небоскребе, уже начались, что они набирают силу. Страшные события. Куда-то пропал Шумалинский. На мобильник пришла только странная СМСка - «Распродажа до 30-го числа: Спешите, «ТАУн-хаусы в районе Хайфы ждут вас тел…». Дубровин посмотрел, до 30-го было ещё десять дней - ребята и не подозревают, как здесь события летят.
Что было после прыжка, Войдан не помнил. Мозг был совершенно выключен, словно в голове взорвались черные, исполосованные молниями тучи. Не было ни чувств, ни мыслей. Только ощущение земли, стремительно летящей навстречу.
Тяжелый удар отозвался в сознании вспышкой света, вернувшей Войдана к действительности. Вокруг стучал град пуль, посылаемых откуда-то сверху. Кто стрелял, Войдан не помнил. Это не имело значения.
Его тело было налито свинцовой тяжестью. Мышцы напряглись и словно окаменели. Из груди, где торчал обломок кинжала, слабеющими толчками текла кровь. Перед глазами шли огненные круги.
Сгруппировавшись, Войдан, плохо осознавая, что делает, перекатом ушел в сторону и тут же из бетона полетели осколки камней. Войдан снова кувыркнулся вперед, на мгновение, остановившись на краю крыши.
Небольшой, еще не выключенной частью сознания он ощущал, что нужно снова идти вперед. Снова прыгать. Здание имело пирамидальную структуру и перелетая с уступа на уступ можно было сойти с него словно с исполинской лестницы. И Войдан снова прыгнул.
Металл в груди горел, как раскаленный прут. Ноги отказывали повиноваться, и, кажется, были сломаны. Войдан уже не наделся добраться до земли живым. Главным было другое. Главное он напряженно сжимал в руке. Это, ни при каких обстоятельствах, не должно попасть к аннунакам.
К последнему пролету Войдан двигался уже ползком и мешком упал вниз, приземляясь уже на спину. Всё померкло.
Последнее что он почувствовал - сильные руки, которые осторожно его поднимают и куда-то несут. Почему-то он доверял этим рукам.