Средь бала лжи
Шрифт:
Когда Алексас широким шагом вошёл в гостиную, Таша любовалась на таз с водой, уже занявший своё место посреди комнаты. Рядом с ним ждали двое Основателей — и двое из тех троих, кому предстояло сейчас отправиться в логово Зельды.
— Итак, все в сборе, — молвил Герланд, когда приёмный сын занял место рядом с ним. — Чудно.
Таша коснулась янтарной подвески на шее, словно пытаясь нащупать серебристый ключик, застывший в солнечном камушке. По привычке, привитой с детства, когда в поисках успокоения
Утром амулет, предназначенный для защиты от эйрдалей, забрал у неё Ларон, а снова вернул лишь недавно.
«Мы изменили чары на амулете. Теперь, пока он на вас, никому не проникнуть в ваш разум, — сказал волшебник, отдавая ей украшение. — Даже Древнему эйрдалю».
Что тут же и подтвердил, безуспешно попытавшись прочесть Ташины мысли; да только в результате совместных усилий магии подвески, чар амадэя и защиты фей она даже не почувствовала ничего.
«И наши теперь такие же, — добавил Найдж, вечно жизнерадостный. — Так даже лучше — не придётся напрягаться с мыслеблоками».
«Эйрдали попытаются вас очаровать, — предупредил волшебник. — Подвеска поможет противостоять и этому, но в основном — лишь осознанием, что с вами происходит».
«И на это есть мы с Алексасом», — ответил колдун.
Потом последовал пробный сеанс связи через украшения. Оказалось не так уж сложно: требовалось лишь представить образ того, с кем хочешь связаться, сжимая подвеску в кулаке. А когда янтарь становился тёплым, сосредоточиться на том, что хочешь сказать, — и собеседник слышал твой голос в сознании так же ясно, как если бы ты говорила вслух…
— Когда отправление? — поинтересовался Алексас.
— Словно о междугородней карете говоришь, — хмыкнул Найдж.
— Рад, что кто-то понимает мой тонкий юмор.
Герланд не ответил. Просто стоял, не сводя глаз с водной глади; видимо, сегодня все слова Алексаса проходили сквозь его уши, игнорируясь сознанием.
Что ж, после того, что случилось вчера, немудрено.
Таша вспомнила утренний разговор с Найджем — и ощутила, как к щекам вновь приливает кровь.
«Он просто вошёл и выкрикнул заклятие, и Герланда с Лароном отшвырнуло к дальней стенке, как котят! Я к тому времени у неё же обездвиженный лежал… И ты сразу потеряла сознание, — о том, чем завершилась неудавшаяся процедура по изменению Ташиной памяти, колдун рассказывал ей с опасливым восхищением. — Конечно, они не были готовы, но это какая же силища нужна!..»
«И откуда такие силы у Алексаса?» — спросила Таша тогда со смесью недоумения и гордости за своего рыцаря.
«Он стал куда сильнее после окончания Двоедушия. Я сразу это почувствовал, — губы Найджа дрогнули с затаённой горечью. — Конечно, я о подобных случаях немного знаю,
«И они удвоились?..»
«Выходит, что так. — Колдун побарабанил пальцами по подоконнику: они стояли у окна гостиной и смотрели на утренний город, в снежном сиянии казавшийся ещё белее. — К тому же… в определённых случаях даже у самых заурядных магов часто происходят всплески силы, которых от них никто не ждёт».
«Каких случаях?»
Когда Найдж вновь обратил взгляд на неё, в его глазах странным образом мешались лукавство и печаль.
«А ты не догадываешься?»
От дальнейших воспоминаний у Таши опять начинала кружиться голова. Так что она поспешила сосредоточиться на предстоящей миссии: пусть даже теперь на ней сосредотачиваться удавалось меньше всего.
Демоны, как это всё некстати…
— Сейчас, — молвил Герланд.
Ещё не утихло свистящее шипение последней «с», — а края таза уже вспыхнули колдовским светом. Пронзительно-синим, точно таким, каким горели очертания проруби, пару дней назад переместившей их в штаб-квартиру «Венца».
— Счастливого пути, господа. — С издевательским поклоном альв отступил в сторону. — И дама.
Когда Ларон с улыбкой пожелал ей удачи, Таша опустила глаза. Воспоминания о вчерашней пытке было не вытереть ни извинениями, ни улыбками.
Да что же она ни на кого в этой комнате взглянуть не может? Какое-то окружение у неё… неправильное. На одних злится, других избегает, третьих…
С третьими вообще демоны знают что.
Вернее, с третьим.
— Я первый. Как прибуду, пошлю сигнал, что всё в порядке, — кинув взгляд на Ташину подвеску, Найдж коснулся собственного янтарного перстенька. — А если промолчу… В общем, будем надеяться, что не промолчу.
И шагнул вперёд: провалившись в прозрачную воду, чуть прикрывавшую серебряное дно, словно в омут.
— Если они захотят дождаться всех троих, сигнал не поможет, — перебирая янтарные четки, заметил Алексас.
Когда в качестве защитного талисмана и средства сообщения по совместительству её рыцарь выбрал четки, это немного удивило как Ташу, так и его сообщников. Но лишь немного.
«Я же сын пастыря, в конце концов», — иронично заметил Алексас тогда. Приняв самый смиренный и благочестивый вид, на который только был способен, заставивший Ташу хихикнуть; даже несмотря на то, что теперь при взгляде Алексаса ей было совершенно не до смеха.