Средь бала лжи
Шрифт:
Она улыбнулась, точно он сказал ей нечто необыкновенно хорошее. Впрочем, она могла слышать совсем другие слова, чем те, что были сказаны на самом деле.
Потом закрыла глаза, и дыхание её выровнялось.
Наблюдатель склонил голову, крепче обняв спящую девушку. Коснулся губами её губ: нежным, долгим, деликатным поцелуем.
Спустя какое-то время выпрямился, бережно опустил беглянку на землю — и, в последний раз посмотрев на её лицо, белизной сравнявшееся со снегом
Он сделал шаг вперёд одновременно с тем, как луна скрылась за набежавшими тучами, и с тем, как кто-то шагнул ему навстречу.
— Так и знал, что ты первым её найдёшь. — Новое действующее лицо, шмыгнув носом, досадливо склонило набок плешивую седовласую голову. — Жалко. Такая славная девчушечка…
— Всё? — спросил наблюдать.
В его голосе наблюдателя крошились хрусталинки льда.
— Всё, — подтвердила темноволосая девушка, сгустившись из темноты слева. — Мы можем вернуться в замок, Андукар-энтаро?
Лесная тьма вдруг обрела глаза: десятки жёлтых, зелёных и красных огней, парными точками загоревшиеся впереди. Тот, кого называли Андукар, замер, и его спутники замерли вместе с ним.
— Поймали кого-то, Кэйрмиль-лиэн? — бросил он.
Девушка кивнула; взгляд её, устремлённый на Андукара, был исполнен нескрываемого обожания.
— Надеюсь, это восстановило твои силы хоть немножечко, — озабоченно вставил седовласый. — Ты в последнее времячко так набегалась, бедняжечка…
— Что вы, дядя! — Кэйрмиль расплылась в белозубой улыбке. — Жду не дождусь дня, когда смогу лицезреть голову моего дражайшего муженька отделённой от тела. Для меня честь быть полезной…
— Не ищите здесь чести. Это лишь возможность реабилитироваться после вашего провала, только и всего, — бесстрастно заметил Андукар. — Будь вы немного осторожнее, и Клаусхебер оказался бы нашим без такого риска.
Кэйрмиль зачем-то пригладила густую чёлку: точно боясь, что холодный взгляд Андукара заметит на её лбу нечто, чего ему видеть не полагалось.
— Зато так быстрее, — возразил седовласый. — Иначе ещё пару годочков точно ждать бы пришлось, а так… что ни делается, всё к лучшенькому.
Определить выражение лица Андукара было бы весьма трудной задачей.
— В любом случае, — произнёс он, — результат усердия Кэйрмиль-лиэн нам ещё только предстоит узнать.
Кэйрмиль фыркнула. Судя по всему, она-то нисколько не сомневалась в результате.
— Как подумаю о тех дурочках, что сейчас примеряют наряды к королевскому балу, не зная, что в этом году ему не суждено состояться… — девушка весело рассмеялась. — Право, мне почти их жаль.
Звёздный свет замерцал на лоснящейся шерсти зверей, показавшихся из-за деревьев.
— Думаю, теперь нам действительно пора, — с тщательно дозированным презрением изрёк он.
Трое существ, под ногами которых не приминался снег, исчезли.
Звери двинулись вперёд.
Когда луна вернулась на небосвод, её равнодушные лучи посеребрили обледенелые ели, пустую поляну и багровый снег.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. МОРЛИ-МАЛЭН*
(*прим.: приставка, употребляемая при обращении к наследнице княжеского рода (алл.)
Представьте себе кабинет. Конечно, этот кабинет мало таковой напоминал — просторную комнату обставили лишь парой кресел, круглым столом да жёсткой кушеткой, — но тем не менее таковым являлся.
Кабинет занимала тьма. Во всех смыслах. Здесь редко гостил солнечный свет: бархатные гардины надёжно хранили тьму от покушений на её существование. Мрак рассеивало лишь пламя, плясавшее в камине.
А ещё тьма сидела в кресле у камина. Сидела, грея в ладонях хрустальный фужер с бренди. Хозяина кабинета не раз называли тьмой в человеческом облике — вполне заслуженно, надо признать.
Что поделаешь: в его случае зло — не столько состояние души, сколько профессия.
Он лениво покачивал фужер, наблюдая, как янтарная жидкость лижет хрусталь, всплескиваясь почти до края и бессильно опускаясь обратно.
— Альдрем, — сказал он наконец.
Старик, стоявший за спинкой кресла, почтительно склонил голову.
— Хозяин?
— А я говорил тебе, что готовится покушение на короля?
Слуга — седовласая палка в чёрном сюртуке — уставился на макушку господина с явным недоверием своим ушам.
— Откуда вы знаете?
— Я много чего знаю. — Он задумчиво перебрал пальцами свободной руки по подлокотнику кресла. — Больше, чем самому хотелось бы, пожалуй.
— Но как… когда?
— В канун Ночи Середины Зимы. Во время аудиенции с одним из герцогов, полагаю.
Альдрем в замешательстве потёр ладони друг об друга.
— Уже через четыре дня… — слуга рассеянно посмотрел в невидимое окно. — И что будете делать?
Он смотрел, как танцует огонь, лаская каминную решётку.
— Я решил, что не стоит вмешиваться.
— Но… почему?
— Всё, что нужно, сделают за меня.