Средь бала лжи
Шрифт:
Альдрем помолчал.
— Не думал, — произнёс старик, — что до этого дойдёт.
Он не ответил.
Забавно. Он-то об этом думал. Не мог не думать. И, предусматривая такой расклад, тем не менее решал, что в ближайшее время убийство Его Величества Шейлиреара Первого будет лишним: слишком это открытый, слишком… глупый шаг.
С другой стороны, не всем же быть такими умными.
Ни капли самолюбования — лишь
— Хозяин, — первым же словом Альдрем выдал, что будет дальше: таким тоном задают вопросы, которые долго не решались задать, — а когда вы… планируете… следующий этап?
Он невольно улыбнулся.
— Соскучился по играм, Альдрем? Или по игрушке?
Слуга промолчал.
— Чтобы её повидать, вовсе не обязательно возвращаться к игре. Можно просто попросить меня проведать Таришу Морли-Бьорк-Фаргори-Кармайкл… Мне чудится, или ты смущён?
— Кхм…
— Альдрем, ещё чуть-чуть, и поверю, что ты влюбился.
— Староват уже, хозяин.
— Не старше меня.
Самое страшное в играх — они затягивают. Они увлекают. Но, увлекшись, ты можешь забыть о контроле. Именно поэтому надо знать меру; знать грань, за которой тебя захлестнет азарт, черту, за которой окунешься в происходящее с головой. Знать время, за которое ты достаточно отстранишься, чтобы смотреть на вещи абсолютно трезво.
Уметь вовремя остановиться — золотое правило настоящего игрока.
А если ты не просто игрок, а кукловод…
Он рассеянно провёл пальцем по хрустальной грани.
— А если я уже начал, только ты не заметил?
Слуга растерянно поправил перчатки без пальцев, облившие его руки чёрным бархатом.
— Но… вы же обычно говорили…
— Привычки иногда меняются. — Он рассмеялся. Отставив фужер, потянулся за чем-то, лежавшим на столе. — Мой дорогой Альдрем… представь себе, даже ты ещё многого обо мне не знаешь.
Предмет в его ладонях тихо щёлкнул.
— Я расскажу тебе, что будет дальше. Скоро. — Он открыл карманное зеркальце в золотой оправе. — А сейчас самое время проследить, как там моя девочка. Присоединишься?
Альдрем, помедлив, кивнул.
Он провёл ладонью над зеркальцем, будто по невидимым струнам, отражение его лица исчезло в серебристой дымке — а потом сквозь дымку просеялись очертания. Другой комнаты, других лиц…
— Что там творится? — воскликнул Альдрем.
Некоторое время он просто наблюдал.
— А, — наконец изрёк он. — Её Высочество снова доверила генеральную уборку своим рыцарям.
Другой кабинет
Гигантским мотыльком порхала в воздухе тряпка. Угрожающе хлопая обложками, пикировали в шкаф книги. Окунались в таз с водой горшки с фиалками и, побултыхавшись там вдоволь, возвращались на свои блюдечки. По ковру деловито тёрлась щётка. Посреди кабинета стоял долговязый паренёк лет шестнадцати; сосредоточенно хмурясь, он с торжественностью дирижёра размахивал руками, кончиками длинных пальцев выписывая в воздухе замысловатые пассы.
— Книга! — вдохновенно воскликнул он.
Подчиняясь его словам, толстенная энциклопедия крутанула сальто и атаковала жалобно трепыхнувшуюся тряпку.
— Ага! Теперь цветы!
Горшки не замедлили перехватить инициативу на себя, взяв несчастный клочок ткани в кольцо.
— Вот так! А теперь…
— Джеми, я тебе говорила убираться, а не отрабатывать мыслеправление!
Мальчишка, вздрогнув, обернулся на дверь, предметы задумчиво зависли в воздухе — и миг спустя полетели вниз.
Тряпка упала на бессильно застывшую щётку. Фиалки рухнули в таз, окатив Джеми волной грязной воды. Второй том «Астрономической энциклопедии» Таша, к счастью, успела подхватить до того, как тот коснулся пола.
— Ну вот, — уныло констатировал Джеми, созерцая облитый ковёр, — теперь и чары очищения пригодятся… И давно ты за мной шпионишь?
— Довольно. — Бережно погладив книгу по корешку, Таша поставила её на полку. — Люблю смотреть, как ты колдуешь. Но не как ты балуешься.
— Это не баловство, а жизненно необходимое умение! Мы с Найджем только начинали его осваивать, но время идёт, и я должен сам…
— Ладно-ладно, убедил. Только не с грязеопасными предметами, ладно?
Джеми удручённо кивнул.
— А ты чем занимаешься? — спросил он.
— Ужин готовим, — уже с лестницы крикнула Таша.
Ну, покривила немножко душой, подумала она, по винтовой лестнице спускаясь в кухню. Ничего страшного.
— Точно не нужно ничем помочь, госпожа Лиден?
— Ты пиши, пиши, — ответила суетившаяся у очага старушка, помешивая ароматное варево в котелке. — Дневники — это очень полезно. Вот захочешь когда-нибудь сложить песнь о славных деяниях своей молодости, а у тебя всё записано! И вспоминать не надо.
Ожидаемо, хмыкнула Таша, усаживаясь в кресло-качалку. Что ещё могла сказать летописица и бывший менестрель…
Она с удовольствием заползла под пушистый плед. Раскрыв свою тетрадь, под которую она подложила толстый том «Мифов и легенд Аллиграна», пожевала кончик зачарованного пера.